Лежа на животе, я протянул руку вниз в яму и предложил ее Харкату, но он не мог дотянуться.
Он лежал на пантере, и хотя существо — и бабуин внизу — взяли худшие из кольев, несколько проникли в Харката, некоторые в его ноги, пару в живот и грудь, и один через плоть его верхней левой руки. Раны на его ногах и теле не выглядели слишком серьезными.
Одна, которая на руке, была проблемой — он застрял на коле и не мог поднять свою правую руку достаточно высоко для сцепления с моей.
— Жди там, — сказал я, думая, что бы такого спустить к нему.
— Как будто … я могу уйти … куда-нибудь! — услышал я, как он пробормотал саркастически.
У нас не было веревки, но было много сильных виноградных лоз, растущих рядом. Торопясь к самой ближней, я распилил ее ногтями, отрезая длиной в два метра. Я плотно схватил ее с обоих концов и резко дернул, чтобы проверить ее. Виноградная лоза не порвалась под напряжением, поэтому я вернулся к яме и бросил один конец вниз к Харкату. Маленький человек захватил ее своей свободной правой рукой, подождал, пока я хорошо закреплю свой конец, затем дернул левую руку, освободив от кола. Он громко ахнул, когда его плоть соскользнула с пронизывющей древесины. Схватив туго виноградную лозу, он качал ноги по стене ямы и шел по ней, подтягиваясь по виноградной лозе в то же самое время.
Харкат был почти наверху, когда его ноги соскользнули. Когда его ноги упали, я понял, что его вес потянет нас обоих вниз, если я буду держаться за веревку. Я выпустил ее с подобно змеиной скоростью, рухнул на живот и схватил руки Харката.
Я выпустил его руки, но мои пальцы замкнулись на левом рукаве его синего халата. Раздался ужасающий разрывающийся звук, и я подумал, что потерял его, но материал выдержал, и после нескольких опасных, болтающихся секунд я смог вытащить маленького человека из ямы.
Упав на спину, Харкат посмотрел на небо, его серое, вместе сшитое лицо, смотрелось еще больше как труп чем обычно. Я попытался встать, но мои ноги дрожали, поэтому я шлепнулся около него и мы вместе лежали там, в тишине, тяжело дыша, удивляясь в душе тому факту, что мы были все еще живы.
Я приводил Харката в порядок, как можно лучше, вычищая его раны водой из ручь, нарезая мой свитер в полосы, чтобы использовать как повязки. Если бы я был полным вампиром, то я, возможно, использовал бы свою слюну, чтобы вылечить его раны, но как полувампир я испытывал недостаток в этой способности.
Раны на его лице — где пантера царапала его — нужно было сшить, но, ни один из нас не имел нитей или иглы. Я предложил импровизировать и использовать маленькую кость и волосы животных, но Харкат отклонил идею. — У меня достаточно много стежков, — усмехнулся он. — Пусть это заживает, как ему заблагорассудиться. Я не смогу, стать более уродливым, … чем я уже есть.