— Да отстань ты, юморист хренов. То диван ему не сломай, то лимончик съешь. Все я слышал. Нормальная текучка, ничего страшного. Что, я в обморок падать должен от таких сообщений? Разберемся.
— Ну, чего взъелся? Уж и пошутить нельзя.
— Шурка, у меня в кои-то веки хорошее настроение, а ты под кожу лезешь. Меня, наверное, после обеда не будет. В 12 встречаемся с Арчилом в агенстве. Потом мотанусь с ним, чтобы помочь быстро справки собрать. Хочу до субботы оформить все.
— Давай крутись. Я на месте, если что. А лимончик-то съешь все-таки, — хитро прищурившись, сказал он, подходя к двери. — Во всех отделах, наверное, обсуждают, — что это шеф светится весь?
— Не иначе к дождю, — с усмешкой, ответил Стас.
— А вдруг к грозе? — язвительно спросил тот.
— Иди уже! А то своим лимончиком в лоб получишь, хохол
ехидный.
— От еврея слышу, — усмехнулся Шура и вышел из кабинета.
Вечером Оболенский заехал за Анютой и повез ее к себе.
— Ты квартиру уже полностью обставил? — поинтересовалась Анна.
— Во всяком случае, спальня и кухня-столовая у меня полностью оборудованы, — ответил Стас, прищурив один глаз.
Первое, что поразило Анну, когда она вошла в квартиру, это идеальный порядок и чистота. В кабинете Оболенского стояло невероятное количество какой-то аппаратуры, назначение которой ей было совершенно не понятно. В ванной комнате все краны, раковина, ванна и кафель просто сияли.
Когда они сели за стол, Анна поинтересовалась:
— Стас! А кто у тебя такой идеальный порядок в доме наводит? У тебя есть горничная?
— Тебе нравится? — спросил Оболенский, наполняя бокалы.
— Конечно.
— Мою горничную зовут Стасон. Я все в жизни всегда делаю сам, — произнес он с гордой улыбкой.
— Стас, ну зачем ты врешь? Я же не собираюсь ревновать тебя, — с удивлением сказала Аня.
— Не веришь? Спроси у Люси, хочешь, я ее телефон наберу?
— Но это же не реально! Когда тебе этим заниматься? Тем более, у тебя такая огромная квартира.
— Анютка, это самый большой подвиг, который я совершил за свою жизнь. Научился вести домашнее хозяйство. Вот за это, мне действительно можно дать, хотя бы медаль. Я был, как все нормальные мужики. Считал, что я обязан зарабатывать деньги и делать мужскую работу по дому.
Уже через неделю после того, когда мы с сыном остались одни, мама уехала, а я еще находился в отпуске, меня охватил ужас. Еду, первое время на всех нас готовила Люся. Я покупал продукты, и она варила. Но в квартире я ничего не мог найти, запинался об Юркины игрушки, моя постель постепенно превращалась в лежбище бича. Я психовал, матерился и не знал, что делать.