— Простите, но я действительно не имею возможности. Уверена, вы сможете найти другого профессионала.
Некромант внешне оставался спокойным, лишь черные глаза словно подернулись коркой льда, отстраненные и взбешенные. Этот человек привык получать все, что пожелает. Сразу видно, что отказов он не терпит. Кажется, еще мгновение и маг меня попросту убьет.
— Сто тысяч. Согласись, что не заработаешь таких денег за столь непродолжительное время. Плюс я гарантирую тебе надежную охрану, все необходимые вещи и в случае быстрой и качественно проведенной работы еще и небольшой приятный подарок.
Искуситель проклятый. Надо же, как он умело манипулирует! Ну и зачем я ему сдалась?! За вдвое меньшую сумму можно нанять любого другого человека, который хоть целый год безвылазно проведет в ворохе различных экономических отчетов всех его колдовских имений. Я сдаваться не намерена, мне жизнь дороже денег. Хотя (опять занудный голос проснувшегося здравого смысла) в этом случае для жизни безопаснее было бы именно согласиться. Что же делать? Он явно что-то скрывает.
Но ЧТО?
— Я могу обдумать ваше предложение? — последняя попытка уйти от ответа. Там глядишь, через месяцок пришлю извинительное письмо, мол так и так, не получается, уж не извольте гневаться… Неплохой вариант.
Некромант подошел еще ближе, склонился надо мной, оперевшись руками на поручни моего кресла. Я осталась сидеть в прежнем положении. Не дождется, чтобы я продемонстрировала слабость!
— Нет, — взгляд хищника, всего в шаге от жертвы. — Ответ мне нужен сейчас.
Если бы на меня действовал гипноз, я бы предположила, что он меня гипнотизирует. Взгляд антрацитовых глаз притягивал. Мужчина, стоявший передо мной, был очень красивым. Очень. Но его внешняя безупречность была острой, как лезвия моих дарханов, а еще пугающей.
Если я отвечу ему «нет», он ничего не скажет, официально распрощаемся, я уплыву в Мерридию. Но отказа некромант мне никогда и ни за что не простит. Не сказать, что я боюсь, но тем не менее справедливо опасаюсь, не желая наживать таких врагов. На чашах весов оказалось слишком много. К тому же, я привыкла жалеть о том, что сделала (пусть и набила при этом кучу шишек), а не о том, на что так и не решилась. Это когда-нибудь меня и погубит.
— Я согласна, но приступлю к работе не ранее, чем через три месяца, — слово не воробей, его так просто не пристрелишь…
— Отлично, — он не спешил отодвигаться.
Я решила прекратить это мучение и резко встала, заставив его уступить. Но он далеко отходить не стал, оставаясь в манящей и опасной близости.