[9] и «тонкой красной линии»[10]; времени гимна «Правь, Британия, морями» и маршей Элгара; Британия Джона Буля; Британия Пуны и Соммы; Британия старой системы телесных наказаний и прислуживания старшим соученикам в частных школах; Британия Ньюболта, Киплинга и Руперта Брука; Британия клубов, сводов законов и ортодоксальности; Британия неизменного статус-кво; Британия джингоизма в своей стране и надменного поведения за границей; Британия отцов семейств; Британия кастовости, ханжества и лицемерия.».Для Фаулза это не имеет значения, а вот апологеты достижений империи, без сомнения, могли бы приводить эти его слова как длинный список всего положительного — господство закона, географические и научные открытия, проявления личного мужества, филолог и авантюрист Бертон и исследователь Африки Спик, миссионер Ливингстон, медсестра Флоренс Найтингейл и исследователь Южного полюса капитан Скотт — для ответных аргументов. Но на два вопроса ответа, похоже, нет. Первое — то, что Британия (противопоставленная Англии, Шотландии и Уэльсу) — политический вымысел. И второе — как только она была изобретена, она постоянно стремилась найти обоснования своему существованию, распространяя везде свое влияние. Успех этого предприятия подтверждают развевающиеся на флагштоках от Оркнейских островов до островов Фиджи красно-бело-синие флаги. Зеленая Англия — нечто совсем другое. По мнению Джона Фаулза, благодаря тому, что Англия, по сути дела, остров, появились люди, «глядящие с севера по-над водой», люди, которые предпочитают практическим опытам наблюдение. А в силу своей географии они были вольны быть пионерами в законе и демократии.
Однако сначала нужно определить, о чем мы говорим. Кое-что из того, что свойственно лишь англичанам, остается неизменными веками, другое изменяется навсегда. Англичан уже не определить по языку, невозможно подобрать им определение как нации: я считаю себя англичанином, хотя я на четверть шотландец и бог еще знает кто, если проследить всю мою родословную. Но каждый из нас, англичан, может составить целый список не хуже Джорджа Оруэлла. В мой собственный — из того, что первым пришло в голову, — вошли бы слова «Я знаю свои права», деревенский крикет и композитор Элгар, магазины «Сделай сам», панки, уличная мода, ирония, энергичная политика, духовые оркестры, Шекспир, свиная кумберлендская колбаса, двухэтажные автобусы, композитор Воэн Уильямс, поэт Донн и писатель Диккенс, колышущиеся тюлевые занавески[11], помешанность на размере женской груди, викторины и кроссворды, деревенские церкви,