— Ну, если задокументированно, тогда понятно, — важно закивал Шельм, а сам подумал, что будь он на месте мельника, из принципа девицу и пальцем бы не тронул, при такой-то негласной публике, тоже мне, театр бесплатный нашли.
— Слышь, молодец, а звать-то тебя как? — встряла другая девица.
— Шельмом, — бросил шут и растянул губы в самой обольстительной своей улыбке.
— О, какое имя интересное, — протянула она, не обратив внимания на косые взгляды товарок, и шагнула ближе. — А меня вот Стешкой кличут.
— Будем знакомы, мадам, — протянул шут и даже реверанс по последней столичной моде сделал.
Девица зарделась и захлопала длинными ресницами, хотела шагнуть к нему еще ближе, но не тут-то было. Между ней и шутом, уперев руки в боки, встала Маришка.
— На чужой каравай рот не разевай! — объявила она, мотнула головой, откидывая со лба непокорную прядку, и скомандовала через плечо. — А ты чего встал, шут гороховый? Бери ведра, раз уж вызвался помочь, и домой пошли. Там, небось, завтрак вам уже накрыли.
— Да, я вообще-то не голодный, — отозвался шут, но ведра подхватил.
— Постишься, что ли?
— Нет. Просто дела у меня поутру.
— Это какие же дела-то?
— К кузнецу хочу коня отвести, чтобы перековал, — прогулочным шагом идя за суровой дивчиной, пояснил шут.
Та покосилась на него, видя, что и без коромысла он полные ведра не только с легкостью тащит, но и умудряется шагать так плавно, что вода в них и не плескается почти. Просто загляденье, а не мужчина.
Мариша еще раз тягостно вздохнула. Оглянулась через плечо на девиц, прожигающих их спины взглядами, оставшихся у колодца, и из вредности показала им язык. Шельм сделал вид, что не заметил, но улыбаться стал шире.
— Что? — возмущенно вопросила она, повернувшись в его сторону.
— Ничего-ничего, — поспешил заверить её он. — А ты Михею кем приходишься?
— Племянницей.
— Тоже из города?
— Нет.
— Драконоборка или у вас только мужики по этой части?
— Тебя не касается, — рыкнула та и отвернулась, задрав к небу курносенький носик.
Шут независимо хмыкнул и легко сменил тему:
— А к кузнецу как пройти, покажешь?
— А чего не показать-то, коль с водой мне помог.
— Вот и я думаю, чего, — отозвался он философски, пронося свою ношу через калитку. — Куда ставить-то?
— В сени занеси и на лавку поставь, — скомандовала она.
— Угу, — отозвался шут и задрал голову, почувствовав на себе взгляд.
Из окна второго этажа ему махал улыбающийся Мик.
— Доброе утро, — заорал он во всю глотку.
— И тебе доброе, — с улыбкой отозвался шут.
— А ты что, Маришке помогаешь?
— Как видишь.
— Зря. Дед не любит, когда в воспитательный процесс вмешиваются.