— Можешь смотреть, я закончил, — раздалось со спины.
Лекарь повернулся и даже глаза в изумлении распахнуть забыл. В комнате больше не было шута. Нет, серьезно.
Перед ним стоял юноша лет двадцати, может, чуть больше. С просто огромными, бирюзовыми глазами, прямыми волосами до плеч, длинной шеей и немного узковатыми для парня плечами. Но это легко компенсировалось специальными металлическими наплечниками, крепящимися поверх светло-голубой, удлиненной рубашки из плотной ткани, у которой Шельм закатал рукава до локтей и расстегнул несколько верхних пуговиц, обнажая ту самую, лебединую шейку и немного грудь, безволосую и такую же светлую, не знающую загара. На руках у Ландышфуки были черные перчатки без пальцев, а за спиной прикреплены ножны с мечом. Вот последние больше всего и заинтересовали лекаря, в общем и целом, оставшегося довольным осмотром. На кровати, заправленной темно-синим покрывалом, шут свалил нехитрые пожитки, которые собирался взять с собой в дорогу. "Оперативненько, однако, собрался", оценил про себя Ставрас, и все же решил начать с меча.
— Ты ножичком-то, на самом деле пользоваться умеешь или решил прихватить для устрашения меня, любимого? — насмешливо осведомился он, уже зная что, конечно, умеет. Воина можно увидеть сразу, особенно, если сам воин и знаешь на что смотреть. Другой вопрос, что под шутовским колпаком никто не ожидает разглядеть ничего подобного, потому и не присматривается. Очень зря, как оказалось. Очень.
— Умею, — бросил шут, словно все шутовское, что было в нем, исчезло, ушло в глубину, вместе с одеждой сброшенной, как личина. — Хочешь проверить?
— Не отказался бы, — хмыкнул Ставрас, абсолютно не лукавя. — Устроим спарринг на привале?
— Ну, — протянул шут, и в бирюзовых глазах затанцевали уже знакомые лекарю чертенята. — Если не испугаешься, почему бы нет?
— Испугаюсь? — протянул Ригулти, в душе умиляясь дерзости шута. — Забыл, кто выиграл турнир Дюжины, мальчишка?
— Не забыл. Но, подозреваю, что ты выиграл, потому что не участвовал я.
— Ах, вот оно, значит, как. И почему же, позволь узнать, ты не участвовал? Неужели, струсил, потому и подбил меня на это неблагодарное дело вместо себя?
— А вот и не скажу, — весело подмигнул ему Шельм и снял с груди небольшой медальон в витой серебряной оправе с голубым топазом кристальной чистоты.
Ригулти нахмурился. Он знал такие медальоны. Но пользоваться ими могли лишь те, кто обладал хотя бы зачатками магических способностей. Разве, у шута они есть? Оказалось, есть. Камень засиял призрачным светом и вся куча барахла на кровати, над которой шут простер его, испарилась без следа, точнее, была помещена в так называемый походный кулон. Да, Шельм оказался сплошным человеком-сюрпризом. Ставрас не переставал ругать себя за невнимательность к деталям. Давно нужно было раскусить этого мальчишку, но он так искусно маскировался под пусть и не простачка, но в любом случае, обывателя и не мага, это уж точно. Нет, Ригулти вовсе был не против открытий, пока, в отношении шута они были только приятными, но чувствовать себя, по меньшей мере, дураком, как и любой взрослый и состоявшийся мужчина, просто терпеть не мог. Потому и злился уже не на Шельма, на себя.