— Нет. Не успеет. Вот ты себя сейчас как чувствуешь?
— Не знаю. Счастливым.
— Расслабленным, — поправил его лекарь, но ответ шута ему куда больше понравился и он даже улыбнулся, а потом, посерьезнев, вздохнул. — Вот и у драконов так же. Так что, теоретически, если самец не желает потомства, или еще по каким причинам, он легко может сбросить её на острые скалы. Вот так-то.
— И что, такое тоже бывает? — тихо уточнил Шельм, понимая уже, что да, бывает и, по-видимому, довольно часто.
— У драконов, не связанных с людьми, да.
— Недалеко вы все же от зверей ушли.
— Напротив, иногда мне кажется, что дальше вас, но от этого сделались лишь хуже.
— Ясно. Ладно, не хочу о грустном.
— Ты сам спросил.
— Угу. Ты уверен, что мне не нужно перелечь?
— Нет, если сам не хочешь. Мне не тяжело, не волнуйся. Но, если уснешь, могу тебя потом переложить.
— Не нужно. Мне и так хорошо. А тебе?
— М?
— Тебе хорошо со мной? — шут лукаво улыбнулся, прекрасно все чувствуя, но желая еще и услышать.
— Ты еще сомневаешься? — полюбопытствовал Ставрас, прекрасно разглядев в его глазах, прикрытых голубыми ресничками, смешинки.
— Да. Я хочу это услышать, — капризным голосочком протянул шут.
— То есть, материальных доказательств тебе было недостаточно.
— Ну, знаешь, если бы эти твои доказательства были… — шут сделал и без того многозначительную паузу, но лекарь, как всегда не понял.
— Где?
Шельм фыркнул, уткнулся ему в живот лицом, и пробурчал смущенно:
— Во мне.
— Шельм!
— Что — Шельм? — возмутился тот, снова поворачивая к нему лицо. — Если тебе открытым текстом не сказать, до тебя никогда не дойдет.
— Дойдет, не волнуйся. Но попозже.
— Когда?
— Когда привыкну.
— К чему?
— К ощущению твоего тела под руками. Не могу, мне все время чудится, надави я чуть сильней, переломлю.
— А когда перестанет?
— Что?
— Чудиться.
— Я же уже сказал. Ты узнаешь об этом первым.
— Скорей бы, — мечтательно протянул Шельм.
— К чему такая спешка? — полюбопытствовал Ставрас, уже настроившийся на совместную если не Вечность, то нечто очень близкое к тому.
— К тому, — отозвался Шельм, поджав губы, — что я, кажется, уже не смогу без тебя.
— Без меня и не надо.
20.
Возвращались как с бала на войну: собранные, сосредоточенные, готовые ко всему. Король с королевой просто не могли ни почувствовать, что в их род влилась новая кровь, поэтому, однозначно, знали, что сыночек вернется ни один, куда бы он там ни сбежал. И, скорей всего, уже пытались отыскать его друзей, ну или хотя бы Ставраса, как самого взрослого и сознательного, а как не нашли, сделали правильные выводы, что лекарь тоже к случившемуся руку приложил, не говоря уже о шуте, который всегда был в каждой бочке затычкой.