— В том что, ревнуя, она не потерпит такого пренебрежения к себе, и обязательно попытается с ним помириться.
— Ты уверен? Она все же не кисейная барышня из столицы, а чистокровная цыганка, дерзкая, гордая.
— Не уверен. Но, а вдруг, все же сработает.
— Ну, только если вдруг. Подвинься. И вообще, ты ко сну переодеваться не собираешься?
— Ты что, хочешь на меня ночную рубашку и чепец накрахмаленный натянуть?
— Нет. Но не мешало бы.
— Это еще почему?
— Из вредности.
— А не из ревности, случаем? — приподнимаясь на локтях, хитро прищурился шут.
— Разумеется. Надо же подтвердить твою теорию, которую ты на Веке с Рокси испытываешь.
— Конечно, надо! — наигранно обрадовался шут, но стоило взгляду лекаря из немного игривого стать серьезным и задумчивым, тут же скатился с кровати и принялся быстро готовиться ко сну.
Ставрас забрался под одеяло и блаженно прикрыл глаза, вытянувшись в полный рост. Рядом шуршал одеждой Шельм, но лекарь даже головы в его сторону не повернул, когда он забрался под одно с ним одеяло, хотя для них специально приготовили два. И вообще, на кровати вполне хватало места, но Шельм подкатился под самый бок и даже имел наглость положить голову на плечо лежащего на спине лекаря. Тот не стал возражать, но счел за необходимость полюбопытствовать:
— И что это за нежданные нежности?
— Ну, — задумчиво протянул шут, теребя и перебирая пальцами шнуровку на вороте его рубашки. — Ты же сам сказал, что после запечатления какое-то время будешь нуждаться в моем непосредственном присутствии рядом с тобой. Или я что-то не так понял?
— Так, — не стал лукавить Ставрас, которому неожиданно стала очень приятна такая завуалированная забота с его стороны.
— Вот я для тебя и стараюсь, — объявил тем временем шут, и почти потребовал: — Цени!
— Тебя, пожалуй, не оценишь, по миру с протянутой рукой пойдешь, — фыркнул Ставрас, на что Шельм неожиданно обиженно засопел, убрал руку с его груди и откатился в сторону.
— Как хочешь, — обронил он и демонстративно улегся на своей половине кровати, подложив под голову локоть.
Ставрас, конечно, не обрадовался такой перемене в настроении шута из-за, в сущности, не таких уж обидных слов, но предпочел не раздувать неуместную сейчас ссору. Прикрыл глаза и собрался уже последовать в свое ночное путешествие по драконьим снам, как весь настрой ему снова перебил просто несносный шут.
Шельму, вообще, явно не спалось, он подозревал, что все дело в проведенном Радужным Драконом ритуале. Ставрас, лежавший рядом с ним, знал доподлинно, что именно в нем.
— Ставрас?
— М?