— Скажите, что вам от меня еще нужно, — устало произнес Мальоре.
За окном валил мокрый снег, а день выглядел серым и унылым. В такой день любой автобус, вынырнувший из безжизненной серой дымки, разбрызгивая грязь, показался бы плодом больной фантазии шизофреника; даже сама жизнь казалась в такой день существующей лишь в воображении психопата.
— Отдать вам мой дом? Мою машину? Жену? Забирайте все, что хотите, Доус, только оставьте меня наконец в покое на старости лет.
— Послушайте, — смущенно сказал он, — я понимаю, что надоел вам…
— Он понимает, что надоел мне, — обратился Мальоре к стенам. Затем воздел руки и бессильно опустил их на свои мясистые ляжки. — Тогда почему, черт вас дери, вы не оставляете меня в покое?
— Это в последний раз.
Мальоре закатил глаза к потолку.
— Замечательно, — снова сказал он стенам. — И что вам понадобилось от меня на сей раз?
Он вытащил из кармана деньги и сказал:
— Здесь восемнадцать тысяч долларов. Ваша доля — три тысячи. За то, чтобы найти одного человека.
— Кого?
— Девушку в Лас-Вегасе.
— А оставшиеся пятнадцать тысяч предназначены ей?
— Да. Я хочу, чтобы вы вложили их в выгодное дело и выплачивали ей проценты.
— В законные операции?
— В любые, которые приносят прибыль. Тут я целиком полагаюсь на вас.
— Он полагается на меня, — ворчливо поведал стенам Мальоре. — Вегас — город крупный, мистер Доус. И люди в нем долго не задерживаются.
— Неужели у вас нет там связей?
— Связи там у меня есть. Но если речь идет о какой-то хиппующей девчонке, которая уже успела удрать в Сан-Франциско или Денвер…
— Она зовет себя Оливия Бреннер. И мне кажется, что она до сих пор находится там. Торгует гамбургерами в какой-то забегаловке…
— Которых там не меньше двух миллионов! — всплеснул руками Мальоре. — О Господи Иисусе! Пресвятая Дева Мария! Старый Иосиф-плотник!
— Она делит квартиру с каким-то приятелем, — поспешно добавил он. — Так она мне по телефону сказала. Не знаю только — где. Рост у нее примерно пять футов и восемь дюймов. Волосы темные, глаза зеленые. Прекрасная фигура. Двадцать один год. По ее словам, во всяком случае…
— А что, если я не сумею разыскать вашу красотку?
— Тогда оставите все деньги себе. Считайте это платой за занудство.
— А что, по-вашему, помешает мне сделать так сразу?
Он встал, оставив деньги на столе Мальоре:
— Ничего, конечно. Но у вас честное лицо.
— Послушайте, — сказал Мальоре. — Я не собираюсь вправлять вам мозги. Вам и без того здорово насолили. Но знайте — мне это все не по душе. Как будто вы делаете меня своим душеприказчиком, исполнителем своей последней воли — чтоб ее черти разорвали!