И Кайя знала это. Именно поэтому старалась не смотреть ему в глаза. Сидела, повернувшись лицом к толпе на набережной, и потягивала дайкири.
Но она обманывала себя. Если бы между ними была толстенная кирпичная стена, они чувствовали бы друг друга и сквозь эту стену.
Разве она не понимает этого?
– Расскажите мне о своем отце, – вдруг попросил Брант.
Кайя подняла бровь.
– Зачем?
Он улыбнулся.
– Мне интересно, вы не доверяете всем мужчинам или только мне?
– Только вам, – сказала Кайя, и ее губы невольно сложились в головокружительно-сексуальную улыбку, так не сочетавшуюся с ее словами. Она поставила свой бокал. – Рассказывать особенно нечего. Мой отец думает, что он очень красивый человек. И не может выносить рядом с собой некрасивых.
Брант нахмурился.
– Вы – его дочь.
Среди этого прекрасного солнечного летнего дня Кайя вдруг зябко поежилась.
– Единственное, для чего я ему нужна, – это его имидж.
И тут его осенило.
– О господи. Ваш отец Ллойд Бентон, не так ли?
Она еще больше съежилась.
– Да. Я его единственная дочь.
Теперь Брант понял, кто она. Ллойд Бентон владел огромными парками подержанных машин по всей Австралии. Он постоянно появлялся на страницах светской хроники, обвешанный красотками.
– Он – ваш отец?
Она вскинула голову.
– Я не собираюсь за это извиняться.
– Я вовсе не имел это в виду.
Неудивительно, что она не доверяла мужчинам.
Брант мог себе представить, что большинство из них, едва увидев Кайю, сразу пытались уложить девушку в постель. И это только, укрепляло ее в презрении к мужчинам. Внезапно он увидел эту девушку с другой стороны.
– Это объясняет многое в ваших отношениях с Филиппом.
Кайя напряглась.
– Если вы подразумеваете, что я хочу выйти замуж за кого-то, чья постель не похожа на проходной двор для старлеток, то вы правы. Филипп хороший человек. – Она, не отрываясь, смотрела на свой бокал. – Он будет замечательным отцом и преданным мужем.
– Вы забыли добавить, что любите его.
И это его заинтересовало?
– Это само собой разумеется.
– Да?
– Да. А как насчет вас? – спросила она, ловя его взгляд. – Ваши родители живы?
Но Брант не испытывал никакого желания говорить о себе.
– Нет. Они умерли, когда мне было восемнадцать.
Кайя сочувствующе посмотрела на него.
– Мне жаль. А братья или сестры?
Его челюсть напряглась.
– Брат. Младше меня на пару лет. – Он посмотрел на часы и встал. – Нам пора. Пойдемте. Уже поздно.
Удивление в ее глазах сменилось подозрительностью, а затем – презрением.
– Держу пари, у вас свидание?
– Выиграли.
Брант не стал уточнять, что это «свидание» с двумя его заместителями.