Интересно, Лисавета сама то понимает с кем связалась?
- Летает! - неожиданно произнес Рейваринесиан.
- Конечно! - гордо согласился Оюррин. Потом нахмурился и еще раз глянул на гостя. - Что же вы ей такого сделали, что ей легче побороть собственные страхи и полететь, чем встретиться?
- Это не ваше дело, - недовольно рыкнул тот.
Теншим пожал плечами. Рассеянно провел пальцами по ободку чаши красного стекла. Подергал за веревочки на холщевых мешочках с травами.
Он жил здесь уже более двухсот лет. И минимум раз в год появлялись те, кому от него что-то было нужно. Разных просителей повидал. Разные вещи они у него брали, и те всегда возвращались. Но каждый новый гость был неповторим и близок.
Вот и к хвисе за несколько дней крылатый успел привыкнуть.
А ведь ночью Оюррин столько хотел рассказать ей. О мире.
- У нее были какие-то проблемы с полетом?
- Да.
Бросив горсть равнинных трав в небольшой глиняный чайник, Оюррин залил их горячей водой и вдохнул первый, свежий аромат.
- Крылья уже зажили? - снова поразил гость старого теншима. Что за глупые вопросы?
Он уже хотел спросить, что же имеет ввиду этот странный полукровка. Когда и сам все понял.
- Когда хвиса пришла ко мне, ее крылья были вполне целы. Но напоминали балласт. Девочка не умела летать.
- Как такое возможно?
- Первые полеты очень страшны. Особенно когда рядом нет никого, кто поддержит и поймет. - Оюррин с любопытством глянул на гостя. - Раз вы с ней знакомы, то может спасете моё любопытство и расскажите откуда в этих землях хвиса-одиночка, едва отпраздновавшая свое совершеннолетие?
Теншиму понравилось как сначала лицо лэй`тэ вытянулось, а потом словно замерзло. Неужели все же не понял что хвостатая едва ли не подросток... по их меркам. Но если Оюррин прав, то все может оказаться даже сложнее.
* * * * *
Долго ли, коротко... Но ту скорее долго и муторно.
Очень скоро крылья начало ломить с непривычки. Все же не такая я маленькая. Мышцы устроили мне форменный протест, против наглого использования себя любимых. А я вообще не представляла, что в крыльях они есть!
Уже через час моя рыжая тушка лежала на камешке и постанывала. Подлые предатели растянулись тут же. Охлаждались! Впрочем, как и язык, прикушенный не менее пяти раз, от усердия и просто невнимательности.
Меня довольно быстро начал морить сон, так что пришлось подыскивать укрытие на ночь. Оюррин прав - в этих горах надо быть на стороже. Видела я местных грифонов, больше не хочется. Эти пташки не то что глупую Лиску, корову дойную утащат. А мне моя шкура как-то особо дорога. Все же первая приличная шубка в жизни. Раньше, в той жизни, у меня была искусственная, рыже желтая.