- Успокойся, девочка. Здесь тебя никто не тронет. Тш-ш, ты в безопасности, и никто тебя больше не обидит.
- Я бы не зарекалась.
- Кто тебя обидел? - заглянула мне в глаза леди Даянира.
- Жизнь. На всю голову.
- А ну прекрати так говорить! Ты умненькая девочка, я же вижу. Но, наверное, доверчивая. Тебе кто-то сделал плохо? Расскажи, может, я помогу.
- Ни хочу, - упрямо тряхнула я рыжей гривой, стараясь отвернуться.
Вместо попыток развернуть меня к себе, графиня осторожно дотронулась до левого плеча.
- Это ведь не от когтей грифона? - спросила она, пробегая пальцами по полоске розовой кожи от ключицы и до плеча. - Тебя мой брат обидел?
- Не больше чем я его, леди. Ваш брат мертв.
Она хмыкнула.
- Этого следовало ожидать. Однажды бы он доигрался. Наши женщины очень мягкие и нежные. Но ведь ты сильная, правда? Иначе мой сын так не восхищался тобой. Он рассказывал мне, что впервые увидел женщину, которая не бежит от опасности, а становится к ней лицом.
Я рассмеялась.
- Последнее время я только и делаю что бегу. Отовсюду. Прочь.
Мелкий озноб перешел в тяжелую, липкую дрожь. Закутавшись в одеяло, я легла на постель, поджав под себя ноги и хвост. Почему-то именно его тепло было для меня важнее всего сейчас. Воплощение всех бед.
- Оставайся у нас. Здесь тебе не кого боятся.
- Это вам только кажется, - неприятно усмехнулась я.
А леди Даянира, сидящая рядом, и поглаживающая меня поверх одеяла, поджала губы.
- Последние дни столько суеты. Я еще по наивности надеялась, что это из-за ярмарки. Но ведь нельзя вечно обманывать саму себя. И если Барталамео мертв, то... нас ждет война. Хорошо, что люди Рейвара успели подойти, - натужно улыбнулась она.
Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Да, его команда где-то в графстве - смертельно опасные, веселые, знакомые парни. И сам Рейвар недалеко. А я рядом с женщиной родившей ему сына.
По щеке скатилась слезинка, которую я так хотела скрыть.
Рука Даяниры застыла на моем предплечье.
- Последние три декады он не вылезал из Гнезда Грифона, словно привязанный. Даже на обычный патруль границ не выезжал. А потом начал носиться как ужаленный по всему графству. Ты... - ее голос сорвался, - ты была там это время?
Что я могу сказать? Нелли повезло с матерью - умная женщина.
Просто киваю, пряча лицо в складках одеяла.
К моей радости она больше ни стала ничего говорить. Просто сидела рядом и гладила меня по волосам. Меня так раньше никто не касался, даже мама. Потом она дала мне стакан теплого молока с медом, словно знала, что я люблю и то и другое, особенно вместе. Уложив меня обратно в постель, Даянира, осторожно накрыла одеялом съеживающееся от внутреннего холода тельце и, продолжая гладить по голове и плечам, начала что-то напевать.