— О чем спрашивать, ваше величество? — прищурился Ваттье де Ридо, прикидываясь, будто не видит бледности, покрывшей лицо сенешаля Кеаллаха.
— Ни о чем. Позже, когда они уже немного размякнут, я повыспрашиваю их лично. Скеллен!
— Слушаю, ваше величество.
— Как только этот старый хрыч Ксартисиус… Если этот бормочущий говноман ухитрится определить то, что я приказал ему определить… Тогда организуешь в указанном им районе поиски некоей особы. Описание получишь. Не исключено, что астролог укажет территорию, которая находится под нашей властью, тогда поставишь на ноги всех, отвечающих за эту территорию. Весь гражданский и военный аппарат. Этот вопрос — наипервостепеннейший. Ты понял?
— Так точно. Могу ли я…
— Не можешь. Садись и слушай, Филин. Скорее всего, Ксартисиус не определит ничего. Особа, которую я приказал ему искать, вероятно, находится не на нашей, а на чужой территории и под магической опекой. Голову дам на отсечение, что она пребывает там же, что и наш таинственно потерявшийся друг, чародей Вильгефорц из Роггевеена. Поэтому, Скеллен, сформируешь и подготовишь специальный отряд, которым будешь командовать лично. Людей подберешь из самых лучших. Они должны быть готовы ко всему… Не верить в приметы и так далее… То есть не бояться магии.
Филин поднял брови.
— Твой отряд, — докончил Эмгыр, — получит задание отыскать и захватить пока что неизвестное мне, но наверняка неплохо замаскированное и хорошо охраняемое укрытие Вильгефорца. Нашего бывшего друга и соратника.
— Понял, — бесстрастно сказал Филин. — У разыскиваемой особы, которую я там скорее всего обнаружу, не может, как я понимаю, волос с головы упасть?
— Правильно понимаешь.
— А у Вильгефорца?
— У Вильгефорца — может. — Император жестко усмехнулся. — У него даже должен упасть раз и навсегда. Вместе с головой. К другим чародеям, обнаруженным в его укрытии, это также относится. Без исключений.
— Понял. Кто займется розыском укрытия Вильгефорца?
— Я же сказал: ты, Филин.
Стефан Скеллен и Ваттье де Ридо переглянулись. Эмгыр откинулся на спинку кресла.
— Все ясно? Итак… В чем дело, Кеаллах?
— Ваше величество, — с трудом проговорил сенешаль, на которого до сих пор никто, казалось, не обращал внимания. — Покорнейше прошу помиловать…
— Никаких помилований предателям. Никакого милосердия к тем, кто противится моей воле.
— Кагыр… Мой сын…
— Твой сын… — Эмгыр прищурился. — Я еще не знаю, в чем провинился твой сын. Хотелось бы верить, что его вина лишь в глупости и нерасторопности, а не в предательстве. Если так, он будет обезглавлен, а не колесован.