— Не в яму, на шибеницу!
Глашатай принялся читать дальнейшие объявления бургграфа и городского совета, но Цири потеряла к ним интерес. Она как раз намеревалась выбраться из толчеи, когда вдруг почувствовала на ягодице руку. Вовсе не случайную, нахальную и невероятно искусную.
Теснота, казалось бы, не позволяла обернуться, но Цири научилась в Каэр Морхене двигаться в местах, в которых двигаться невозможно. Она развернулась, вызвав некоторое замешательство окружающих. Стоявший у нее за спиной юный жрец с бритой головой усмехнулся нагловатой, отработанной ухмылкой. Ну и что, говорила эта ухмылка, что теперь? Чудненько покраснеешь и этим румянцем все окончится?
Видимо, жрец никогда не имел дела с ученицами Йеннифэр.
— Лапы прочь, ты, дубина лысая! — заорала Цири, бледнея от бешенства. — За свою задницу хватайся, ты… гроб повапленный!!!
Воспользовавшись тем, что зажатый в толпе жрец не мог пошевелиться, Цири собралась его пнуть, но помешал Фабио, спешно оттащивший ее подальше от священнослужителя и места происшествия. Видя, что она вся трясется от злости, он подсунул ей горсть посыпанных сахарной пудрой хрустиков, при виде которых Цири мгновенно забыла об инциденте. Они стояли около ларька, там, откуда был виден подиум с позорным столбом посредине. Однако преступника там не было, а сам подиум был увешан гирляндами цветов и служил ареной группе разряженных как попугаи бродячих музыкантов, изо всех сил рвущих струны гуслей и попискивающих на дудках и свистульках. Молодая черноволосая девушка в украшенном цехинами сердаке пела и плясала, потрясая тамбурином и весело притопывая маленькими туфельками:
Вот однажды чародейку тяпнула гадюка.
Чародейка хоть бы охнуть, а гадюка — трупом!
Толпящиеся вокруг подиума зрители хохотали до упаду и хлопали в ритм песенки. Продавец сладких хрустиков бросил в шипящее масло очередную порцию. Фабио облизнул пальцы и потянул Цири за рукав.
Ларьков было бесчисленное множество, и всюду предлагали что-нибудь вкусненькое. Они отведали еще по пирожному с кремом, потом — заодно — вяленого угорька, заели чем-то очень странным, жареным и наколотым на палочку. Позже задержались у бочек с квашеной капустой и сделали вид, будто пробуют, намереваясь якобы купить побольше. А поскольку, наевшись, так и не купили, торговка обозвала их засранцами.
Пошли дальше. На оставшиеся деньги Фабио приобрел корзиночку груш-бергамоток. Цири глянула на небо, но решила, что еще не полдень.
— Фабио! А что за палатки и будки вон там, у стены?
— Разные увеселения. Хочешь взглянуть?