И тогда широкой полосой двинулись по пляжу пограничники с собаками. На горизонте появились легкие военные катера.
Все. На ночь граница начинает действовать.
Виктор и Лика сидели на скамейке в приморском парке.
Солнце уже наполовину исчезло в море.
– Ну а теперь скажешь, зачем мы сюда ехали? – спросил Виктор.
– Вон мечеть, вон минарет. Вот граница. Турция…
Беспокойный пожилой человек присел на лавку рядом с Виктором и Ликой. Он поправил на лице тяжелые очки в роговой оправе. Поправил галстук.
– Централизованное планирование плюс хозяйственная самостоятельность колхозов и совхозов! – сказал он так, как будто его кто-то прервал недавно, а вот теперь он имеет возможность договорить до конца. – Повысился уровень жизни крестьянства – раз. – Он загнул один палец.?- Материальная заинтересованность сельских работников – два! – Загнул второй палец. – Это же один из коренных принципов социалистического хозяйствования! – И он шлепнул себя по коленке. – Закупочные цены на сельхозпродукцию повысились! – Загнул третий палец. – Скот и птица – в пять раз, молоко и масло в два раза, картошка и овощи в два с половиной раза! Колхозникам дали пенсии, дали им паспорта. – Загнул четвертый и пятый пальцы.
Теперь он держал перед собой кулак, собранный из загнутых пальцев. И этим самым кулаком погрозил он Виктору и Лике.
– Но!… – крикнул он высоким голосом. И внезапно, наклонившись к Виктору, перешел на шепот: – Целина! Етит твою мать, извиняюсь, конечно! Такие деньги вбуханы! Их бы да на обычные колхозы и совхозы пустить, в глубинку, так сказать… На хрена нам нужны эти казахские степи?!
Он оглянулся, нет ли кого за скамейкой. И Виктор оглянулся – никого.
– А кукуруза! – свистящим шепотом говорил пожилой человек.?- Королева полей! Курам на смех, ее в Архангельской области сеяли!
А изъятие скота из личных подсобных хозяйств?!
Помолчал и высказал свою главную боль:
– Разделили райкомы на сельские и промышленные.
И тут в разговор вступила Лика:
– Слышь, отец! – бесцеремонным голосом сказала она. – Надоел! Нам посрать на твои райкомы.
Только желтенькОе виднеется
Наступила ночь. Здесь, на границе с Турцией, на самом краю Советского Союза, она была еще темнее, душистее и бархатней, чем в Пицунде, – “на севере”, как говорила Лика.
На пустом ночном пляже стояли пограничники, стояли через равное расстояние.
Лучи двух мощных прожектов мерно ходили по пляжу, скрещивались между собой и расходились вновь.
– Что это там на пляже желтенькое виднеется? – спросил Виктор.
– Детское ведерко кто-то забыл, – отвечала Лика. – Завтра заберут.