– Слушай? Ты чего? Неужели ты до сих пор обижаешься? Из-за той елки?!
– Да при чем здесь… – начал и понял, что идиот я вообще и придурок.
– Извини! Но столько времени прошло. Я тоже знаешь как переживала! Это заговор какой-то был. Я и отказывалась, и чего только не делала. Ведь если по-честному: ты должен был поехать! Ты и снова ты!…
Короче, сдался я. Поверил. И любой бы несуразный юноша на моем месте поверил, если бы его прижала к своей упругой груди такая женщина, как Настя Селина. Поверил, затоптал бенгальский огонь, размотал серпантин и собственноручно отмыл от бензина.
И было лето, и были пять дней разговоров. Настя рассказывала про студенческую жизнь в востоковедческом институте, про тупых скотов-мужиков, которые ценят сиськи, а не личность, про свободу самовыражения и зависимость общества от предрассудков…
Я кивал и вставлял остроумные замечания (как мне казалось).
На шестой, предпоследний мой день Настя застала меня с палочками в руках.
– Ты играешь на барабанах?
– Немного.
– Офигеть! Супер! Я тащусь на барабанщиков…
В ее поведение не въезжал совершенно, но когда она пригласила к себе в комнату, откуда смылась чопорная необщительная соседка, я согласился прийти. Из всей этой комнаты помню широкую кровать и розовые трусики на углу двери шкафа, проворно сдернутые Настей с криком “ой!” и спрятанные.
Ее стеснительность покорила меня, и пути назад не было.
А дальше было страшное. Нет, не в том смысле. Все получилось.
Но ничего не почувствовал, и Настя это почувствовала. Это было похоже на… соревнование, что ли?! Творческая мастурбация. Фальшивое. Страшное.
Когда я покидал маленький курортный городок, Селина уже терлась рядом с мускулистым парнишкой в сетчатой майке и цветастых бриджах. Нимфа.
Я излечился, вник, что хочу иных отношений. Но не знал, где их взять.
И я двинул к дому. Когда я вошел в квартиру, то услышал, что родители смеются. А ночью они вдруг занялись любовью. Именно в ту ночь мне были невыносимы эти звуки.
Всхлипы, стоны, приглушенный смех. Всхлипы, стоны…
Я выбрался из детской, закрылся в кухне и включил телевизор.
Шла программа о танцах. Среди прочих роликов-образцов был и тот, из того фильма: Траволта и молодая Ума Турман реально отжигали.