Отсюда до объекта было метров четыреста, зато с высоты просматривалась часть двора, сарай, гараж; вился дымок над баней. «Хонда» и «джип» стояли во дворе, в гараже через открытую створку ворот просматривался бампер еще какой-то машины, очевидно, хозяйской. Торчать здесь до темноты было бессмысленно, расспрашивать соседей о владельце особняка — все равно что переходить трясину «на авось».
«Каждый шаг!.. — сплюнул Евгений, вспомнив поручение клиента. — Поди узнай, с кем и какие шаги она сейчас делает на этой хазе!.. Скажу: была там-то тогда-то, внутрь меня не приглашали — и будет с них!..» — решил он и, прикурив, направился к улице на северной окраине Зарайска (по обыкновению успев перекрестить его в «Засрайск»), где стоял «москвич». Едва он свернул за угол, как сзади послышался шелест шин. Выключив двигатель, по аллее накатом спускалась бежевая «волга». Сидевший сзади пассажир показался ему чем-то знакомым. Не в силах вспомнить, кто это и где он его видел, Евгений рефлекторно вернулся на место, откуда просматривался двор.
«Волга» вкатила в ворота. Из нее вышли четверо. К ним направился здоровяк в сером, — похоже, человек из «джипа». Все вошли в дом.
«Досидеть до четырех, когда начнет темнеть, и подойти ближе?.. Если это какой-то криминал, то охрана к окнам подойти не даст… Но хотя бы к забору — срисовать номера машин, а если кто выйдет, так и наличность взглянуть… Номера можно посмотреть и на обратном пути, но кто знает, собираются ли они вообще возвращаться сегодня?..» — простояв в кустах на пригорке минут пятнадцать, Евгений решил не терять времени зря и отправился в заводской квартал, где часом раньше присмотрел уютное с виду кафе.
Неопределенность в ответах Барракуды не нравилась Язону, хотя он понимал, что тому просто не хватило времени: если Света кого-то и привела, то наверняка не фраера из линейной легавки.
Сейчас он думал о Махрове. Сдали нервы у старика?.. Рыло у него было в пуху едва ли не больше, чем у других, но крепко прижал его украинский генпрокурор Дацюк. Одна надежда, что самостийная прокуратура испугала Махрова по другому поводу и ниточку к головной фирме «Руно» разматывать с юга не станут. У Севостьянова там были какие-то концы, но после недвусмысленных высказываний на совете просить его разузнавать подробности — значило получить заведомый ответ: «Позвонили женским голосом из Москвы». Нет, разбираться нужно без Алика, раз уж он хочет от нее избавиться.
«Не нравится мне эта баба», — вспомнил слова Севостьянова Язон. — А может, нравится? — подумал он вдруг. — Может, отказала, хоть ты и домогался, а теперь счеты сводишь?» Он тут же отбросил глупые мысли: слишком серьезным было дело, чтобы завалить его из-за неразделенной постели. «А сам-то! Сам! — возразил внутренний голос. — Прибрал к рукам смазливую бабенку, доверился, о будущем размечтался, не выяснив толком, кто она и что…»