Он готов был признать, что девушка она и в самом деле необычная, и удивился, что едва обратил на нее внимание во время их мимолетной первой встречи. Выше среднего роста, золотоволосая, с глазами густого медового оттенка, она воскрешала в памяти статуи совершенных греческих богинь… Ее семья имела широкие связи, а приданое было, несомненно, весьма значительным. Для человека, решившего жениться, она являлась завидной партией.
Но кто бы мог предположить, что, кроме соблазнительной внешности, она обладает также незаурядной храбростью, а возможно, даже и некоторым интеллектом? Другая женщина, побывав на волосок от гибели, до сих пор билась бы в истерике.
Хотя нет, пожалуй, насчет интеллекта он поторопился. Если красавица и впрямь явилась сюда на свидание с принцем Алексисом, то вовсе не так умна, как могло показаться. Принц был слишком хорошо известен своими амурными похождениями, и хотя молва твердила, что сейчас он подыскивает себе невесту, Рэндалл подозревал, что всех достоинств леди Джоселин недостаточно для того, чтоб она могла претендовать на эту роль. И если принц пожелал увидеться с леди Джоселин тайно, Рэндалл был готов спорить, что его намерения не вполне благородны.
Рэндалл не хотел бы иметь с принцем ничего общего. Но случилось так, что он получил задание защитить наследника трона Авалонии, оградить от политических интриг. Отчасти своим щекотливым положением виконт был обязан родственным связям. Но даже если не брать в расчет родство, он едва ли смог бы отклонить предложение министерства иностранных дел вернуться на службу, хотя и негласно, чтобы разобраться, действительно ли существует заговор, по словам принца, имевший целью дискредитировать его, заговор, центр которого, по-видимому, находился в Лондоне. Принц Алексис просил британское правительство, чтобы услугу эту ему оказал именно Рэндалл Бомон, хотя до приезда наследника в Англию молодые люди ни разу не встречались. Очевидно, принц решил, что их отдаленное родство послужит порукой лояльности Рэндалла.
Пропади он пропадом! Рэндалл не испытывал потребности в более тесном знакомстве ни с принцем, ни с его государством. Возможность получить причитавшийся ему по праву наследования авалонский титул представлялась Рэндаллу всего лишь забавным историческим анекдотом. Рэндалл был шестым виконтом Бомон, сыном своего отца и англичанином до мозга костей, верным подданным родины и короля. И если страна, которую он однажды поклялся защищать, не желала, чтобы высокопоставленный гость был дискредитирован на английской земле, Рэндалл не мог отказать ей в помощи, невзирая на личное отношение.