Когда до коней черед дошел, выяснилось, что грошей на них не хватит – дорог за морем скакун, не по мошне. Данила тогда Лисицу отправил платья купить индейские (индейцы – это татары местные), и переодеть в них полусотню. Бойцов отбирал безусых, молодых. Размалевал казаков (словно дьякон пьяный, войско со смеху животы чуть не надорвало), и в набег отправил.
Пять сотен голов с собой привели. И солдат английских. Но это не вояки. Пальнули пару раз по ним из кустов, они и побежали, как поп за поросем…
М-да, свинка сейчас не помешала бы. Лисица вздохнул. Желудок отозвался радостным бурчанием. Предвкушал.
– О чем задумался, пан сотник? – могучий хлопок по спине вывел казака из раздумий, едва не опрокинув его на землю.
Зубы скалит ясновельможный брат. Он-то бунчук уже давно получил, привык к нему. А Лисица лишь вторую неделю в наказных атаманах, Данилу подменяет. Скрутила колдуна лихоманка болотная, десятый день в горячке лежит. Ну да, бог не выдаст, свинья не съест. Кстати, о свиньях…
– Не пора ли на ужин? – озаботился Лисица, шумно втянув морозный воздух. Взглянув на темнеющее небо, подернутое облачной дымкой, он произнес: – Караул еще проверять.
– Да что с ним станется, – беспечно махнул рукой пан Ляшко. – Не украдут, чай! – и гулко расхохотался над собственной шуткой.
Лисица осуждающе покачал головой. Неделю назад прибыли послы от местного племени. Три морщинистых старика с татуированными лицами. С ними конный десяток молодых воинов: краснокожих, невозмутимых, надменных. Переговоры закончились ничем. Индейцы дали семь дней на сборы. Это земля их предков, и Великий Дух не дозволяет бледнолицым строить здесь свои хижины. Семь дней, иначе… Что будет иначе, ясно было и без слов. Жаль, что Данила в беспамятстве лежал, он бы договорился. Гонта осерчал тогда без меры, выгнал послов. Зря он так. Лучше бы просто прирезал.
Индейцы стерпели обиду молча. Сидели с каменными лицами, словно истуканы. Ни один мускул не дрогнул. Лишь молодые воины побледнели. Но тоже ни слова не молвили. Лисица вспомнил об этом с невольным уважением – казаки в такой ситуации глотки порвали бы. И свои и чужие.
– Сегодня срок истекает, – напомнил он шляхтичу.
– Ну и что? – безразлично пожал плечами пан Ляшко. – Дикари они и есть дикари. Ни пушек, ни ружей – одни луки со стрелами. Незамеченными не подберутся – до гор три версты, вокруг равнина… Через месяц-другой форт достроим, сами к ним в гости наведаемся.
Форта, как такового, еще не было. Светлел в сумерках курень сосновым свежешкуреным бревном. Курился дымок над избушкой панночек – им строили в первую очередь, и печь уже просохла, топилась. Были готовы две сторожевые башни, что со стороны гор, и уже возводился частокол между ними. Вот, собственно, и вся крепость. Хорошо хоть из шалашей походных перед морозами успели перебраться.