— О Старейший, — начал Куманос, — я пришел к твоей обители в поисках мудреца, ушедшего в пустыню…
— Солон — это я, — оборвал его старик, кивая и ухмыляясь. — Я уже с полудня наблюдаю за твоим приближением. Можно было бы подсказать тебе безопасный путь в обход обрыва, но я давно уже дал зарок не помогать тем, кто приходит ко мне. То, что ты смог попасть сюда, не сорвавшись, доказывает крепость твоей веры в Вотанту.
Старик говорил много и с удовольствием, явно радуясь человеческому обществу.
— Давно, давно уже высшие жрецы покидали город, чтобы навестить меня. Ладно, посмотрим, что ты мне принес в подарок.
— О Приближенный к Вотанте! — начал Куманос, падая на колени и кланяясь отшельнику до земли. Затем, увидев нетерпение старца, достал из заплечного мешка сверток, завернутый в кусок золотистой парчи. Я предлагаю тебе отведать вкуснейшие дары наших лучших мастеров — засахаренные яйца соловьев, фаршированные зеленые финики, медовую халву и многое другое.
Не успел закончить, как старик выхватил из его порток и быстро направился к пещере. Куманос хотел было последовать за ним в тень сводчатого входа, но отшельник не удостоил его своим приглашением. Жрецу ничего не оставалось делать, как стоять на солнцепеке в ожидании. Немного помедлив, он собрался с силами и заговорил:
— О совершенный, я был бы счастлив, если бы мог с уверенностью сказать, что моя вера крепка. Но греховные страхи и сомнения не дают мне покоя…
— Тогда ты правильно поступил, отправившись в путь по пустыне. — Слова Солона были едва различимы, так как рот его был забит деликатесами, которые он перетирал беззубыми деснами, помогая себе костлявыми пальцами. Проглотив очередной кусок, старый мудрец продолжил: — Знаешь ли ты, что эта труднопроходимая территория — место, где собрано все таинственное и даже священное? Пилигримы приходят сюда, чтобы найти жесткую, неприкрашенную реальность, а обнаруживают, что у реальности больше одеяний и масок, чем у группы коринфийских комедиантов. Эта пустыня — страна миражей, галлюцинаций, призраков и бредовых видений. Здесь мало съедобных растений, а те, что можно съесть, не отравив тело, отравляют душу и разум. Все эти грибы, кактусовые соки, все они открывают новое, внутреннее зрение.
Старик снова начала жевать, и опять его слова превратились в непонятную кашу.
— К тому же настоящий мистик знает, что нет лучшего наркотика для вызова демонов и духов, чем боль, страдания, усталость, голод и жажда. А уж Вотанта постарался, чтобы этого добра здесь хватало. Это место само провоцирует в человеке все то, что может помочь вызвать призрак или демона.