Она лежала в постели, просматривая английский лингвистический журнал.
— Добрый день, Энн, — по-гречески поздоровался он, входя в комнату.
Журнал упал как камень. На ее лице был явный шок. Никос подошел и сел на кровать.
— Прости, что заставил себя ждать. Но я работал и только что узнал, что ты здесь. Извини меня, — он протянул руку к ее лицу — очень хотелось погладить кожу.
Она дернулась, как от удара током. Никоc улыбнулся. Такая реакция на него — хорошо.
Она заговорила, как будто его прикосновение что-то в ней включило:
— С какой стати вы здесь? — Голос звучал хрипло.
— Я был очень осторожен, все прилично, не волнуйся, — он тихонько смеялся.
— Прилично, — слово в ее устах прозвучало почти как брань.
— У мамы свои понятия о приличиях, я не хочу их нарушать, хоть это и вызывает трудности.
Было не слишком приятно говорить это, но ведь в конечном счете именно ради матери он делает Энн Тернер своей любовницей — чтобы убрать эти хищные коготки подальше от денег семьи Теакис.
— Вызывает трудности, — глухо повторила она, глядя на него с непонятным выражением.
— Энн, сейчас иначе невозможно, но после свадьбы Тины я увезу тебя в Афины и…
— Меня в Афины?
Это начинало раздражать Никоса. Зачем она все повторяет?
— Сначала в Афины, потом куда захочешь, но я должен работать. Как-нибудь совмещу с…
Он так и не закончил фразу.
Ее лицо, казалось, закрылось. Как закрывается дверь, оставляя тебя снаружи. Совершенно определенно снаружи.
— Я с вами никуда не собираюсь. У меня с вами не будет никаких любовных интрижек. Уходите. Сейчас же!
— Энн, достаточно, — сверкнул глазами Никос. — Сегодня фарс уже был. Я не люблю спектаклей. Особенно повторяющихся. Нам и так пока трудно бывать вместе, давай не тратить драгоценное время на ритуальную демонстрацию слова «нет». Так…
Он смолк на полуслове, потому что Энн вскочила с другой стороны кровати. Лампа освещала сзади ее фигуру в ночной рубашке. Через прозрачную ткань он видел контуры прелестного тела. Боже! Как она прекрасна! Его тело среагировало мгновенно. Он хотел ее, жаждал, изголодался по ней, не мог больше ждать…
— Энн, — порывисто двинулся он к ней, обходя кровать и уже чувствуя ее в своих руках.
Но, не веря самому себе, увидел, как, коротко вскрикнув, она метнулась в ванную, и услышал щелчок замка. Затем стало тихо.
Он стоял и тупо смотрел на дверь, ощущая гнев и злость. Гнев и недоумение.
Потом, как зомби, вышел из комнаты.
Не веря в то, что сейчас произошло.