Глава 17 КРАСНОРЕЧИВЫЙ ПОКОЙНЫЙ
Я знал Манон: почему же я так сокрушаюсь
о несчастье, которое должен был предвидеть?
Манон Леско
Буря стихла, и наступил замечательный свежий день, с просветами в небе и сильным ветром, катящем валуны кучевых облаков вниз к синим изгибам горизонта.
Заключенный уже не менее часа спорил со своими адвокатами, когда, наконец, они вошли в зал суда.
— Я не собираюсь ничего говорить, — твердил герцог упрямо. — Не стоит этого делать. Может, я не могу предотвратить ее вызов в суд, если она сама настаивает — черт бы ее побрал, — но это не принесет мне никакого облегчения.
— Лучше оставьте все, как есть, — сказал мистер Мурблс. — Произведите хорошее впечатление на судей. Позвольте ему сесть на скамью подсудимых и вести себя как подобает джентльмену. Им это понравится.
Сэр Импи, который сидел до рассвета, исправляя свою речь, кивнул.
В тот день первый свидетель стал своего рода сюрпризом. Она назвала свой адрес и представилась как Элиза Бриггс, известная как мадам Бригетт с Нью-Бонд-стрит, по роду деятельности — стилист и парфюмер. У нее была обширная аристократическая клиентура обоих полов и филиал в Париже.
Покойный был ее клиентом в обоих городах в течение нескольких лет. Ему делали массаж и маникюр. После войны он пришел к ней по поводу небольших шрамов, полученных, когда его задело шрапнелью. Он чрезвычайно беспокоился о своей внешности, и если вы называете это тщеславием, то можно сказать наверняка, что он был тщеславен.
Сэр Вигмор Вринчинг не предпринял попытку подвергнуть перекрестному допросу свидетеля, и благородные лорды спрашивали друг друга, что бы это могло значить.
В этот момент сэр Импи Биггс, наклонившись вперед и постукивая указательным пальцем по своему докладу, начал:
— Милорды, наш случай настолько чрезвычайный, что мы даже не думали о необходимости представить алиби… — В этот момент в зал суда неожиданно ворвался судебный пристав и взволнованно протянул ему записку. Сэр Импи прочел ее, покраснел, мельком оглядел недовольных слушателей, положил свой доклад, скрестил руки на груди и сказал внезапно громким голосом, который услышал даже глухой герцог Уилтширский:
— Милорды, я счастлив сказать, что наш отсутствующий свидетель — здесь. Я вызываю лорда Питера Уимзи.
Все вытянули шеи и уставились на помятую, запачканную маслом фигуру, которая появилась, несясь вдоль рядов и дружелюбно раскланиваясь на ходу. Сэр Импи Биггс передал записку мистеру Мурблсу и, повернувшись к свидетелю, который ужасно зевал и в промежутках ухмылялся всем своим знакомым, потребовал, чтобы его привели к присяге.