Сначала вставленные в вены обеих рук иглы капельниц не давали ему сильно отклониться от лежачего положения, но если Эрик тянулся обеими руками одновременно, то мог понемногу сползать ближе к краю постели, что он потихоньку и проделал, пока не встал на ноги, откинув вытянутые руки назад.
— Господь Всемогущий! — раздался возглас. — Это что такое ты вытворяешь?
Мужчина с неопрятной кровати убрал с головы подушку и, лежа на боку и упершись подбородком в согнутую руку, во все глаза смотрел на Эрика.
Даже в тусклом свете Эрик точно мог сказать, что видел этого человека прежде, хотя теперь он очень изменился. Он впился в мужчину мрачным взглядом, пока через несколько секунд наконец не понял, где и когда встречал его. Только сейчас этот человек очень похудел, и от этого стал гораздо заметнее сплющенный нос боксера-профессионала и шрам на лбу.
— Думаю, как бы выбраться отсюда, — наконец ответил Эрик.
Мужчина язвительно фыркнул:
— Вам не дадут выбраться отсюда. Это точно.
— Что, вы пробовали?
— Нет. Мне это тем более не удастся. Над моими ногами они потрудились на славу.
Эрик окинул взглядом собственные ноги:
— Мои вроде как в порядке.
— Похоже на то, что ноги — единственное, что у тебя в порядке. Ложись-ка обратно, пока не упал.
— Даже если я упаду и не смогу встать, то потяну за шнур и вызову медсестру.
— Никто не придет. Никому до тебя дела нет.
— Почему?
— В изножье твоей кровати на планшете прикреплена зеленая карточка.
— А, точно. Слышал про это. Низкий приоритет.
— Отсутствие приоритета, — поправил Эрика собеседник. — Я в той же самой категории. Мы с тобой оба оказались в списке на утилизацию. Решат, что мы можем на что-нибудь сгодиться, — оставят нас в живых на какое-то время, если мы будем хорошо себя вести. Ну а если не будем — тогда нам крышка.
Медленно и осторожно Эрик улегся на кровать.
— Да, ты правильно делал, что выступал против этого местечка, — проговорил он.
— А, так ты меня видел!
— Когда входил в больницу. Рядом с главным входом вы вместе с женщиной размахивали флагами. Дама попросила меня подписать ходатайство.
— Она моя жена. И тоже где-то здесь.
— Неужели они схватили вас прямо на улице?
— Они не настолько глупы. К сожалению, они не глупы вовсе. Нас пригласили обсудить наши возражения с доктором Стренгхейвер, одной дамой из здешнего руководства.
— А вы знали, что на самом деле здесь происходит?
— Нет, конечно. Каким образом?
Эрик задумался ненадолго, потом спросил:
— Вы с женой являетесь членами официальной группы протеста?
— Ты хочешь спросить, членами организации, которая могла бы заняться нашими поисками? Доктор Стренгхейвер тоже задала этот вопрос одним из первых. Но, увы, мы с Дженни представляли лишь самих себя. У нас даже организация официально не зарегистрирована, в ней нет больше членов. Когда доктор Стренгхейвер узнала об этом, сразу спросила, не хотим ли мы выпить по чашечке кофе. Мы простояли на улице с самого утра, поэтому согласились. На вкус кофе был обычный. Случилось все это три недели назад, и с тех пор я Дженни не видел. Хотя мне сказали, что она тоже здесь, и у меня нет причин не верить.