Юлиан нахмурился, явно не желая обсуждать подобные вопросы.
— Неужели?
— Да. Все уже выловили. В Северном море вообще почти не осталось рыбы.
— Ну, тебя-то это не должно особенно беспокоить, верно? Главное, чтобы жареные орешки не закончились.
— Ты что, и рыбу не ешь? — спросила Лили.
— Да, — ответила Катя. — Я не просто вегетарианка. Я никогда не ела рыбы и мяса. На самом деле я веганка.[38] Моя мать когда-то тусовалась с хиппи. Она нас так воспитала. Я просто такая, какая есть. И меня это совершенно не беспокоит.
Она видела, как Юлиан поджал губы.
— Но есть плоть вполне естественно. Мы же хищники, охотники! Нам необходимы белки.
— Белков полно в бобовых.
— Нельзя быть вампиром и есть бобы.
— Я же не вампир, разве нет? Я просто готка.
— Какая разница! — сказала Лили, внезапно развеселившись. — Это-то уж точно не треска!
Катя посмотрела сквозь автомобильное стекло туда, куда указывал палец Лили. На вершине скалы рядом с дорогой стояли странные костяные ворота, белеющие на фоне черного грозового неба.
— Это челюсть кита, — пояснил Юлиан.
— Какая огромная, правда? — воскликнула Катя и тут же пожалела о таком банальном замечании. Разумеется, огромная. Она же принадлежала киту. Она подумала о своей сестре Джесс, которая была агентом по недвижимости и читала "Космополитен".
"Ну не знаю, что ты собираешься делать в Уитби в это время года. В Уитби скучно. Сплошная рыба и Дракула. Почему бы тебе не провести недельку в Малаге?"
— Вот и приехали. — Юлиан притормозил у тротуара.
У гостевого дома, выстроенного на продуваемой всеми ветрами скале, были лимонного цвета фронтоны, а перед домом красовался чахлый садик с облезлыми гортензиями. Выгрузив из машины свой багаж, Катя расписалась у конторки под пристальным взглядом маленькой бледной женщины в потертом акриловом свитере. Потом, со вздохом облегчения, отправилась наверх и захлопнула за собой дверь. До нее все еще доносился голос Юлиана, как будто читающий лекцию, и приглушенные реплики Лили, однако их комната внизу находилась за пределами слышимости, и постепенно все звуки затихли.
Позже, когда октябрьские сумерки сгустились, Катя отправилась в город. Она осторожно прокралась через холл гостиницы и тихонько прикрыла за собой дверь на случай, если Лили с Юлианом услышат и захотят отправиться с ней. Она ощутила легкий укор совести, но постаралась поскорее забыть о нем.
Уитби кишел готами, бродящими по узким улочкам, несмотря на промозглость и дождь. В баре играли модные группы "Сумерки Анубиса" и "Покойники", и Катя пробралась в последний ряд, уплатив шесть баксов. И на следующие полтора часа потерялась в море мрачной музыки и огней.