— Куда твоему, Лёшка, — сказал, ухмыляясь, Аркаша Ветошкин, — не терпит морской погодки! Мой-то вон гребёт!
Голубь Аркашки действительно «грёб» крыльями. Он медленно тащился вперёд, пытаясь пробиться на юг, к дому сквозь потоки воды.
Среди поднявшихся голубей были Паша и Маша. Я немного свысока посмотрел на ребят.
Тогда самый маленький мальчишка задрал голову, засунул руки в карманы штанов и, посмеиваясь, сказал:
— А мы ещё поглядим! Может, твои ещё сядут где да и не придут совсем. А наши посидят и придут.
Против этого возражать было трудно.
Вернувшись домой, я заглянул в голубятню. Паши и Маши там не было.
Ребята не шли в квартиру, а дежурили у меня под балконом, чтобы не прозевать голубей. Все смотрели на север, откуда должны были появиться птицы.
Голубей не было.
Тогда маленький мальчишка снова выступил вперёд и сказал:
— Твоих тоже нет. Значит, они не лучше наших.
Это уже было отступление. Ребята, высокомерно именовавшие моих голубей курицами и бродягами, теперь ставили их на одну доску со своими птицами, которым «и цены-то нет».
Однако я не принял белого флага. Я сказал:
— Подождём, юнги. Кажется, кто-то летит.
Но никто не летел. Туман опускался всё ниже и ниже, заволакивая весь наш район клубами сизого пара, а дождь и вовсе не думал униматься.
Мальчишки раньше меня заметили приближение голубя. Он будто вывалился из тумана, сильными тяжёлыми взмахами крыльев пробивая себе дорогу. В ста метрах от дома голубь резко пошёл вниз. Ребята молчали.
Паша плюхнулся на конёк голубятни, поджал ноги и закрыл глаза. Он смертельно устал. С него текла вода, перья стояли торчком, и весь он был похож на жалкую, маленькую мокрую курицу. Но мне в эти секунды он, честное слово, показался красавцем!
Подумать только: непреодолимое чувство звало его к дому, властно вело вперёд через дождь и туман к родной голубятне. И он пробился через всё, он пришёл.
Совсем стемнело, когда явилась Маша.
— Ну, вот что, старые морские волки, — сказал я. — Если ваши голуби прилетят ночью, я разрешаю их тащить ко мне немедленно.
И с победным видом я покинул балкон.
Весь следующий день мальчишки носили ко мне голубей. Было принесено девятнадцать птиц. Три голубя потерялись в пути.
Вечером я велел одному из ребят позвать всех участников спора. Я сказал им:
— Ребята! Мне нечем кормить ваших голубей. На такую прорву у меня не запасено пшеницы. А покупать — капитала не хватит. Забирайте их себе.
Тут я не удержался, и с моего языка слетел вопрос, который мог испортить всё дело:
— Так чьи голуби, ребята, всё-таки лучше?
Но «старые морские волки», потрясённые небывалым благородством победителя, не задумываясь, закричали во всё горло: