Великий князь жестом пригласил всех садиться. Мужи бранные, звеня доспехами, рассаживались за широким дубовым столом, занимая места по славе, почету и нарочитости. Военачальников было более сотни.
Святослав поднял руку, требуя тишины.
— Братие! — голос его гулко и мощно отозвался в гриднице. — Не для веселого пира позвал я вас. Степная гроза обрушилась на святую Русь! Хакан козарский Урак и бек-ханы печенежские Илдей да Куря черными воронами летят на бранный пир — испить крови-руды русской, изведать полона нашего! Позвал я вас, братие, чтобы промыслить о битвах грядущих! Мудрость ваша надобна мне для совета доброго. Промыслим все вместе как победить нам ворога лютого!..
Глава четвертая
Высока ханская милость
Урон среди хазарских воинов, штурмовавших Переяслав, был велик. Свыше семисот убитых осталось под стенами, во рву и вокруг него. Раненых было не меньше. Правда, воинов-мусульман и ал-арсиев погибло не более трех десятков. Полегли в основном степняки-язычники кара-будуны — полурабы хазарских ханов и эльтеберов, вечно голодные и злые. Они надеялись, захватив город, хоть раз сытно поесть, а если удастся, то и утаить малую толику награбленного от своих всевидящих властителей.
Все, кто пытался захватить русский стяг и воеводу Слуда, добывая себе этим славу и великую награду, с ужасом вспоминали двух богатырей, которые словно камыш озерный, косили одетых в кольчуги ал-арсиев, крушили щиты их и шлемы.
— Вай-вай, Аллах! — горестно качал головой один из «златоцветных» воинов, расправляя на плечах изодранный шелковый архалук. Шлем и кольчуга его были иссечены, кисть левой руки кровоточила. — Мой брат Джанги Ан-Насир мог удержать одной рукой могучего степного коня, ухватив его за заднюю ногу! Он мог повалить тура ударом кулака. Он мог задушить барса голыми руками! Одиннадцать чужестранных богатуров нашли смерть в поединках с ним! Носила его оказалась силой младенца, когда Джанги схватился с урусом, похожим на огненного джинна[60]. Урус-кяфир разрубил его пополам! О горе мне! Уай-вай, Аллах!..
Кругом угрюмо молчали. Кое-кто с усмешкой поглядывал на Абалгузи-пехлевана. Табунщики не верили, что заезжий богатур сможет выйти победителем из поединка с огнеподобным урусом или прославленным Будули. Многие кочевники знали в лицо городника Будил у, или Будули, как они его называли. Не раз он побеждал в поединках с сильнейшими хазарскими богатурами. И сегодня многие видели его с секирой в руках. А те, кто встретился с Будули лицом к лицу, теперь уже только в райских кущах смогут рассказать о схватке с ним — смерть унесла их на своих черных крыльях.