— Царевна-матушка, — раздался за дверью голос ее любимой постельницы, — дядюшка твой, боярин Иван Михайлович Милославский желает твоих ясных очей видеть.
«Дядя Иван Михайлович, — быстрее молнии мелькнуло в голове Софьи, — верный пособник мой и надежный советник!.. Что ему нужно?.. Верно, уже не даром захотел меня увидеть».
— Проси боярина ко мне в комнату, — крикнула царевна, выходя из моленной.
Постельница ушла и через минуту впустила к царевне старого родича ее — высокого, худого, как кощей, боярина Ивана Михайловича. Во всей наружности этого человека было что-то отталкивающее, мрачное, хищное и вместе лукавое; но его глубоко впалые глаза горели умом и большою силою воли…
— Царевне-племянушке! До сырой земли поклон правлю! — подобострастно ухмыляясь, проговорил боярин.
— Боярин! Только тебя одного душа моя желала видеть… Никого другого я бы и на глаза к себе не пустила.
— Так, так, матушка-царевна! Понимаю, беса помянула — а бес тут и есть.
— Не виляй — сказывай! Зачем пришел? — настойчиво проговорила Софья.
— Как не сказать! Прямо скажу: пришел с тобою по душе поговорить, потому не с кем мне, кроме тебя, моими думами задушевными поделиться…
— Да не одне ли думы у нас с тобою?
— Может статься. Только уж я так себе и сказал: пойду поговорю с царевной-племянушкой; ну, а коли она не захочет меня послушаться, тогда уж на нее махну рукой, да с Москвы скорее уберусь — пока еще убраться время есть.
— Говори! Скорее говори!
— Стрельцы пугнули Нарышкиных буйствами своими… Потребовали, чтобы все полковники им были головою выданы: те струсили и попустили. Теперь во всех стрелецких слободах словно варом варит: полковников ограбили, избили и на правеж поставили… Вымогают с них все свои ущербы и убытки за много лет… Начальников теперь над ними нет… Кто их сумеет забрать покрепче в руки — тот им и начальник!..
Милославский смолк и внушительно глянул царевне в очи.
— Ну, понимаю! Дальше, дальше! — нетерпеливо проговорила Софья.
— Что, если б теперь их припугнуть: поберегись, мол; бояре вам теперь потачку дали, а как вернется к Нарышкиным Матвеев, бывший ваш начальник, так все с вас взыщут… И не худо было бы вам теперь же поискать себе защиты в царской семье: ведь там-то тоже не без греха… Младшего царевича избрали, а старшего обошли, чтобы Нарышкиным способней было править да грабить… А? Не разобраться ли вам и в боярах, братцы, как разобрались вы в своих начальниках?
Софья вскочила с места и чуть не вскрикнула от восторга. Полушепотом (голос захватило у нее от волнения) она проговорила на ухо Милославскому: