Дядя выслушал племянника спокойно; но в конце концов сказал:
- Да хранит тебя Бог, Теодор, но ты совсем глуп. Правда, твоя покойная мать была большая мечтательница, и твой отец часто мне жаловался, что, когда ты родился, она рассказывала тебе много всякого фантастического вздора, но то, что ты мне говоришь о греческих принцессах, живых портретах, посоленных детях и ласочках - все это, не прими моих слов в дурную сторону, коренится лишь в твоем мозгу, настоящем orbis pictus* глупостей и сумасбродств! Ну все же я не хочу мешать твоему бесповоротному решению: отправляйся в Патрас и кланяйся господину Кондогури. Может быть, путешествие отрезвит тебя; может быть, если тебя не убьют турки, ты вернешься умнее. Не забудь, однако, когда приедешь на остров, на котором растет чемерица, основательно ею полечиться. Счастливый путь!..
______________
* Мир в картинках (лат.).
С этими словами прозаический дядюшка покинул своего экзальтированного племянника.
С приближением дня отъезда на барона стал нападать страх, так как все говорили ему об опасностях, которым он мог подвергнуться во время путешествия.
В припадке меланхолии, под влиянием страха, барон написал завещание, которым он оставлял все свои написанные и напечатанные стихотворения обладательнице голубого бумажника, а свои новогреческие костюмы жертвовал в театральный гардероб. Затем он решил, кроме своего егеря и молодого итальянца, знавшего несколько новогреческих слов, которого он брал в качестве переводчика, взять еще одного здорового детину со спиной шириной чуть не в пять с половиной футов, ради чего пришлось соответственным образом расширить козлы кареты.
Три дня употребил барон на то, чтобы сделать необходимые прощальные визиты... Путешествие в романтическую Грецию... Таинственное приключение... прощание может быть, навсегда... не довольно ли этого для того, чтобы взволновать чувствительных барышень. Из груди наиболее прекрасных вырывались вздохи, когда барон вытаскивал изображения миловидных островитянок, приобретенные им у Гаспара Вейса, с целью оживить свой рассказ о Греции, которую он должен был увидеть. Могла ли хоть одна из барышень произнести "Adieu, mon cher baron"* без заметного дрожания в голосе... Самые серьезные, равно как и самые легкомысленные люди приветливо кивали барону и говорили ему, пожимая руки: "Вернитесь же здоровым, веселым и счастливым, барон. Вы предпринимаете интересное путешествие".
______________
* Прощайте, мой дорогой барон (франц.).
Прощание всюду было трогательно и сердечно. Многие действительно сомневались в том, что юный искатель приключений когда-нибудь вернется назад, и в кружках, где он был членом, царило уныние...