Аналогичным образом противоречивы (впрочем, тоже не подтвержденные) и другие факты из жизни Кинси. Автор первой биографии, Джеймс Г. Джоунс, рассматривает в своей книге сексуальную жизнь самого Кинси. По его сведениям, Кинси с самого юного возраста занимался изощренной мастурбацией, от которой он так и не смог избавиться. Он считает, что Кинси получал сексуальное удовольствие, возбуждая щетинкой щетки свою уретру или перевязывая мошонку веревочкой и дергая за нее. Кроме того, Джоунс говорит, что у Кинси были многочисленные гомосексуальные контакты (в фильме это отражено), он агитировал членов своего исследовательского коллектива менять партнеров (что также представлено в фильме Кондона) и прибегал к самоудушению, получая при этом сексуальное удовлетворение. Джоунс приходит к выводу, что предпочтения самого Кинси оказали громадное влияние на круг интересов и результаты его исследований. Особенно в части тех, что относились к поведению гомосексуалистов.
Обе упомянутые мною книги-биографии по-разному интерпретируют факты — в том числе и подтвержденные — из жизни Кинси. Например, точно известно, что за два года до своей смерти от сердечного приступа в возрасте 62 лет (1956 г.) Кинси сам порезал себя перочинным ножом. Причиной такого поведения, считает Джоунс, было состояние отчаяния, в котором пребывал Кинси. Случаи нанесения самому себе ран в состоянии отчаяния или глубокой депрессии, по мнению психиатров, типичны и гораздо более распространены, чем это может показаться. Гэтроун-Харди, в свою очередь, считает, что ни о какой депрессии и речи быть не может и что совершенное Кинси было всего лишь частью его исследований о связи боли с сексуальным удовольствием. Кинси не ограничился сообщениями мазохистов, которых он обследовал. Ему хотелось иметь свое мнение на эту тему.
Сегодня уже трудно сказать, кто из авторов прав. Сведения о сексуальной жизни Кинси существуют, но они закрыты в архиве института, носящем его имя, при Университете Индиана в г. Блумингтон (штат Индиана, США). Как и семь тысяч девятьсот восемьдесят пять истинных историй, которые собрал сам Кинси, и около десяти тысяч других историй, собранных членами его исследовательского коллектива. Из-за очень строгих правил защиты данных, принятых в этом институте, шансы, что эти рассказы когда-либо увидят свет божий, практически равны нулю. Поэтому я считаю, что самого. Кинси пока что следует оценивать на основе того, что он оставил после себя в виде публикаций, докладов, записок и книг. Все другое — в лучшем случае преждевременное выливание грязи и помоев в ведро с надписью «Кинси».