Слушая аргументы, приводимые на заседаниях Руководящего совета, я вспоминал многие дела, представленные Свидетелями Иеговы Верховному суду Соединенных Штатов. Адвокаты противников использовали аргументы, во многом сходные с аргументами Руководящего совета, и подчеркивали потенциальные опасности. Они заявляли, что существует серьезная опасность, что посещения от «двери к двери» могут превратиться в значительное беспокойство для людей или в прикрытие для воровства и другой преступной деятельности и что эта опасность оправдывала необходимость ограничения свободы деятельности Свидетелей Иеговы. Они говорили, что разрешение Свидетелям Иеговы продолжать публичную деятельность, проповедовать в парках, расположенных в определенных районах города, может привести к массовому насилию из — за общего враждебного отношения к ним населения, а значит, такие ограничения ввести необходимо. Они настаивали, что разрешение Свидетелям Иеговы выражать свои взгляды на такие вопросы, как отдание чести флагу, или мнения о том, что мировые правительства являются «частью дьявольской организации», могло нанести ущерб интересам более обширного круга людей, породить широкое неподчинение властям и вызвать бунты против правительства, — таким образом, ограничения были необходимы.
Во многих случаях судьи в Верховном суде проявили замечательную проницательность и ясность ума и вскрыли истинную природу таких аргументов, на первый взгляд, весьма убедительных. Они не согласились с тем, что можно ограничивать права отдельного человека или непопулярного меньшинства только потому, что это желательно сделать из — за страха перед возможной или воображаемой опасностью или ради предполагаемых интересов большинства. Они заявили, что для установления любого законного ограничения таких свобод опасность должна представлять собой нечто большее, чем «страх», большее, чем что — то, что, по предположениям, могло бы случиться. Это должна быть «явная и реально существующая опасность», которая была бы на самом деле[117].
Сколько решений в свою пользу получили бы Свидетели Иеговы, если бы верховные судьи не проявили такую судебную мудрость, такую способность увидеть истинную суть дела, такую заботу об отдельном человеке? Статьи Общества с восторгом одобряли эти решения. Однако, как это ни печально, эти благородные стандарты справедливости и такой подход к делам, касающимся человеческих эмоций, часто оказывались на уровне более высоком, нежели то, что проявлялось на многих заседаниях Руководящего совета. Я помню выражение одного из судей Верховного Суда на слушании дела о Свидетелях Иеговы. Он сказал: