Воспоминания Генри, наоборот, становились все ярче. И самыми ужасными были связанные с коровником. Военные, ведущие допросы, были вежливы, преисполнены сочувствия, вовсе не Курц в стаде овец, но Генри не мог забыть о Билле, Марше и Даррене Чайлзе, мистере Толстом-Косячке-Из-Ньютона. Они часто приходили к нему в снах.
Вместе с Оуэном Андерхиллом.
— Подкрепление, — объявил Джоунси, ставя ведро с пивом и садясь рядом с Генри в продавленную плетеную качалку.
— Еще одна — и я пас, — сказал Генри. — Через час возвращаюсь в Портленд. Не хватало мне теста на алкоголь!
— Останься на ночь, — предложил Джоунси, наблюдая за Ноэлем. Малыш плюхнулся пухлой попкой на траву под столом и увлеченно пытался запихнуть в пупок остатки сосиски.
— И слушать, как твои оглоеды воюют и шарят по всему дому? — поежился Генри. — Кстати, понравился мой комплект ужастиков Марио Бейвы?
— Знаешь, я больше не по этим гайкам, — задумчиво произнес Джоунси. — Как-то на нет сошло. Сегодня у нас фестиваль Кевина Костнера. Начинаем с «Телохранителя».
— Мне показалось, что ты больше не поклонник ужастиков.
— Ну и хитрозадый же ты! — рассердился было Джоунси, но тут же пожал плечами и ухмыльнулся. — Ладно, это я так.
— За отсутствующих друзей, — проговорил Генри, поднимая банку.
— За отсутствующих друзей, — повторил Джоунси, последовав его примеру.
Они чокнулись и выпили.
— Как Роберта? — спросил Джоунси.
Генри улыбнулся:
— Прекрасно. На похоронах я боялся…
Джоунси кивнул. На похоронах Даддитса они поддерживали ее под руки, что было весьма кстати, потому что Роберта едва стояла.
— …но сейчас она пришла в себя. Поговаривает о том, чтобы открыть магазинчик кустарных сувениров. Конечно, она скучает по нему. После смерти Элфи Даддитс был ее жизнью.
— И нашей тоже, — добавил Джоунси.
— Наверное, ты прав.
— Мне так совестно, что мы бросили его на столько лет. Подумать только, он свалился с лейкемией, а мы, мать нашу, даже не знали…
— Знали, — коротко возразил Генри.
Джоунси взглянул на него, подняв брови.
— Эй, Генри! — окликнула Карла. — Какой тебе бургер? Хорошо про…
— Только не сырой! — крикнул он в ответ.
— Есть, сэр, как прикажете, сэр! Будь лапочкой, возьми малыша, а то в этой сосиске уже больше земли, чем мяса. Забери его и отдай отцу.
Генри сбежал по ступенькам, выудил Ноэла из-под стола и отнес на крыльцо.
— Ени! — весело пискнул полуторагодовалый Ноэл.
Генри замер, ощущая, как по спине бежит ледяной холодок. Словно перед ним вдруг встал призрак.
— Ее, Ени! Ее! — визжал Ноэл, для пущего убеждения тыча Генри в нос извалянной в грязи сосиской.