— Я всем расскажу, — повторяет он, и хотя угроза звучит по-детски, ему самому так не кажется. И Ричи тоже. Ричи отступает, и рука в перчатке с зажатым в пальцах куском дерьма снова обвисает. Впервые за все время он тревожно озирается. — Трое на одного, на слабоумного малыша, мать твою, парень! Я скажу всем, скажу, я знаю, кто ты.
Дункан и громила, на котором нет школьной куртки, встают по обе стороны Ричи. Мальчик в трусах оказывается за их спинами, но Генри все еще слышит пульсирующий ритм его рыданий, он отдается в голове, бьет в виски и доводит до безумия.
— Ну ладно, сами напросились. — Амбал обнажает в ухмылке черные ямы на месте выбитых зубов. — Сейчас мы вас прикончим.
— Пит, если они подойдут ближе, беги, — говорит Генри, не сводя глаз с Ричи Гренадо. — Беги домой, зови мать, пусть звонит в полицию. А вам троим никогда его не словить. Хер догоните.
— Это точно, Генри, — звучит в ответ тонкий, но ничуть не испуганный голос Пита.
— И чем сильнее вы нас изобьете, тем хуже вам придется, — говорит Джоунси. Генри уже закаленный боец, но для Джоунси подобное событие — настоящее откровение, так что он вызывающе посмеивается. — Даже если вы в самом деле нас убьете, что это вам даст? Пит и в самом деле здорово бегает, и он всем расскажет.
— Я тоже бегаю быстро, — холодно парирует Ричи, — и поймаю его.
Генри наконец оборачивается, сначала к Джоунси, потом к Биву. Оба стоят насмерть. Бив даже кое-что предпринимает: нагибается и подбирает с земли пару булыжников размером с яйцо, только с зазубренными краями, и принимается многозначительно ими постукивать, перебегая взглядом суженных глаз от Ричи к громиле. Зубочистка во рту агрессивно подпрыгивает.
— Как только они подойдут ближе, кидайтесь на Гренадо, — командует Генри. — Тем двоим Пита не достать.
Он смотрит на Пита, бледного, но не струсившего: глаза сияют, ноги нетерпеливо приплясывают, готовые сорваться с места.
— Пит, скажешь матери, где мы. Пусть пришлет сюда копов. И не забудь имя этого мудака.
Обвинительным жестом окружного прокурора он указывает на Гренадо, взгляд которого снова становится нерешительным. Нет, не только. Испуганным.
— Ну же, ослоеб, — подначивает Бивер. Нужно отдать ему должное, всегда выберет лучший эпитет. — Я тебе еще раз нос подправлю. Только последний трус бросит свою команду из-за свернутого шнобеля!
Гренадо больше не отвечает: наверное, не знает, кому отвечать, и тут случается очередное чудо: Дункан, второй парень в черной куртке, начинает неловко переминаться с ноги на ногу. Щеки и лоб медленно заливает краска. Он нервно облизывает губы и неуверенно смотрит на Ричи. Только амбал готов ринуться в бой, и Генри почти надеется, что они в самом деле сцепятся. Генри, Джоунси и Пит так просто не сдадутся. Покажут им, если дойдет до драки, честно, покажут, потому что плач, этот ужасный невыносимый плач, ударяет в голову…