Как бешеный бросился он бежать, позабыв про голод и думая только о том, как бы отомстить старому колдуну.
Он сам не знал, какое странное чувство вдруг пробилось в его душе сквозь всю злобу, всю ярость и заставило остановиться, будто его неведомыми чарами приковало к месту. "Джачинта!" - вырвалось у Джильо из груди. Он стоял перед домом, где жила его милая, к которой он так часто в уютный сумеречный час взбирался по узкой крутой лестнице. Ему вспомнилось, как его призрачная мечта впервые пробудила недовольство в милой девушке, как он потом ее покинул, больше не видал ее, перестал о ней думать, как утратил возлюбленную, был ввергнут в нужду, в лишения,- и все по милости Челионати, который бесчестно его одурачил. Изнемогая от горя и печали, Джильо долго не мог опомниться, пока наконец не принял решение немедленно подняться к Джачинте и, чего бы это ему ни стоило, вернуть ее любовь. Но когда Джильо постучался к ней в дверь, он в ответ не услышал ни звука. Он приложился ухом к двери: в комнате царила все та же мертвая тишина. Джильо несколько раз окликнул Джачинту по имени. Но когда и теперь не последовало ответа, он стал клясть свою глупость, трогательно жалуясь, что сам дьявол в образе окаянного шарлатана Челионати ввел его в соблазн, и в самых возвышенных выражениях молил возлюбленную простить его, заверяя в своем глубоком раскаянии и горячей любви.
Вдруг чей-то голос крикнул снизу:
- Хотелось бы мне знать, какой это осел в моем доме воет и стенает, изливаясь в жалобах прежде времени - ведь до первой великопостной среды еще далеко!
Это говорил толстый хозяин дома - синьор Паскуале. С трудом поднявшись по узкой лестнице и узнав Джильо, он окликнул его:
- Это вы, синьор Джильо? Скажите на милость, какого черта вам вздумалось испускать свои ахи и охи, разыгрывая перед пустой комнатой роль из какой-то дурацкой трагедии?
- Пустой комнатой? - вскинулся Джильо.- Пустой комнатой? Ради всех святых, синьор Паскуале, скажите - где Джачинта? Где она, моя жизнь, мое сокровище?
Синьор Паскуале удивленно уставился на него, потом спокойно сказал:
- Синьор Джильо, я знаю, что с вами приключилось. Всему Риму известно, что вы малость рехнулись и что вам пришлось уйти со сцены. Сходите к врачу, велите пустить вам кровь и суньте голову в холодную воду.
- Я еще не сошел с ума, но непременно сойду, если вы мне сию минуту не скажете, где Джачинта! - взволнованно крикнул Джильо.
- Не притворяйтесь,- все так же спокойно ответил синьор Паскуале,- будто не знаете, каким образом Джачинта вот уже неделя как ушла из моего дома, а за ней последовала и старая Беатриче.