Одна машина. Вероятнее всего, четверо. Если, конечно, предположить, что на дороге не ждет еще одна. И что тех, других, не послали к нам через лес. Если так, то я должен услышать стрельбу Нины прежде, чем она услышит мою.
Шесть минут спустя я отчетливо услышал шуршание листьев от чьих-то осторожных шагов по тропинке. Звук шел снизу слева. Я ждал, сохраняя полное спокойствие и стараясь не думать, что случится, если мне придется стрелять. Куда нам бежать и что делать. А может быть, до этого и не дойдет, возможно, наша жизнь вытечет из наших тел прямо здесь, в безразличную ко всему землю, которая лишь час будет красной, потом еще несколько дней коричневой, а затем станет неотличимой от прочей грязи и пыли. Впрочем, последнюю мысль оказалось легче всего отбросить. Я не собираюсь умирать. Ни сейчас, ни когда-либо. Я просто не вижу в том необходимости. И рано или поздно миру придется со мной считаться.
Еще через две минуты я увидел какое-то движение внизу, у подножия склона. Двое, самое большее трое. Что ж, неплохо — хотя, возможно, где-то есть и подкрепление. Отклонившись назад, я бросил взгляд влево, но никого больше не увидел. Я подождал двадцать секунд, которые требовались им, чтобы снова оказаться в поле моего зрения. На самом деле понадобилось почти сорок, что дало мне небольшую передышку. Они не слишком торопились. Я не знал, то ли они чересчур осторожны, то ли действительно были знатоками своего дела, а реагировать в этих случаях следовало совершенно по-разному. Мне до сих пор не было в точности известно, сколько их, — когда они пересекали очередное открытое пространство, луч солнца упал на озеро, ослепив меня желто-белым сиянием.
Потом они снова скрылись за деревьями. Оставался еще один, последний просвет. Двое или трое — в конце концов, не такая уж и большая разница. Все равно придется тащить трупы куда-нибудь далеко в лес, где их никто не найдет.
Я встал и переместился чуть вперед между деревьями, откуда можно было точнее прицелиться, в то же время чувствуя себя в безопасности. Неожиданный выстрел мог дать мне лишние две секунды, поскольку эхо от окружавших меня стволов скрыло бы мое истинное местоположение.
Опустившись на колено, я прицелился. Среди деревьев, в пяти ярдах от просвета, в котором я их ждал, мелькнула темная одежда. Еще тридцать секунд…
И тут я что-то услышал.
Сперва я не сообразил, в чем дело. Потом понял, что это снова звонит телефон Нины.
Я в ужасе застыл на месте. Патриция совершила большую ошибку. Очень большую. Она не должна была наблюдать за происходящим. Так мы договорились. Увидев кого-то подозрительного, она должна была позвонить Нине. Если затем она услышит выстрелы, она должна была позвонить нашему другу в Шеффере. И ничего больше. Во всех остальных случаях ей следовало сидеть у себя в доме, притворяясь отсутствующей или мертвой, или и то и другое вместе.