— Да, сэр. Понятно. Мне все понятно. В том числе и то, почему вы оказались здесь. И я уверен, что даже на пенсию вы уйдете полковником, хотя давно могли бы получить генерала.
Они смотрели друг на друга, неприязненно и беззлобно. Один слишком устал. Второй был уверен в себе.
— Тридцать секунд до старта! — объявил увлеченный зрелищем инженер.
Огромный корабль дрожал и чуть заметно покачивался.
Рыжее пламя рвалось из дюз, растекалось по бетону. Скрипели рессоры шасси.
— Там мои люди, — повернулся, к окну полковник. — И я хотел бы сейчас быть с ними. А не здесь с вами, Уинслоу…
3
Корабль ходил ходуном. Трясся пол, вибрировали стены, дрожал потолок. Красный мерцающий свет затопил отсек, ярко пламенели предостерегающие транспаранты.
— Тридцать секунд до старта, — объявил лейтенант, глянув на коммуникатор. — Всем проверить ремни. Кто еще не проглотил антирадин, советую поскорей это сделать. Иначе ваши дети будут похожи на соседа.
— Сэр, почему не раздали боекомплект? — обратился к взводному Цеце.
— Все получите на месте после посадки, — уверенно сказал лейтенант, хотя точного ответа не знал и сам.
Павел еще раз подергал ремни, удерживающие его в глубоком, утопленном в стене кресле. Свесив руку, взял винтовку, закрепленную в специальной нише, потянул, проверяя, крепко ли она там сидит. Давясь, проглотил нестерпимо горькую таблетку антирадина, уже наполовину рассосавшуюся. Подумал о Тинке и о соседе дяде Мише — пятидесятилетнем спившемся мужике, вечно небритом, немытом, нечесаном. Усмехнулся, представив их вместе.
Корабль сильно тряхнуло. И лейтенант объявил:
— Старт!
Внизу что-то лопнуло, треснуло, засвистело. Рев двигателей сделался громче, отчетливей — словно бы ближе. Заскрежетали кресла, проседая под увеличивающейся тяжестью тел, изменяя угол наклона.
— Сколько будем лететь, сэр? — прокричал Гнутый.
— Примерно час! — отозвался лейтенант, хотя сам точно не знал. — Отдыхайте!
4
Они спали.
Досыпали.
Почти весь взвод. Все бывалые.
Только Павел не спал. И Курт. И капрал Некко. И бледный Рене из первого отделения. И отдувающийся, вытирающий испарину Паровоз из второго.
Бодрствовал лейтенант Уотерхилл. И сержант Хэллер, конечно, тоже не спал. Им двоим не положено было сейчас спать.
Огромный плоскобрюхий корабль летел где-то совсем рядом с космосом, а может, и вовсе за пределами земной атмосферы. Было слышно, как рычит и грохочет радиоактивное пламя — совсем рядом, если задуматься. Металлический остов корабля дрожал, будто уже разваливался, терял куски термостойкой обшивки. Что-то шипело, посвистывая, словно закипающий чайник, — уж не воздух ли выходил из потерявшего герметичность отсека?