— Войдите, — говорю я.
— Добрый день, капитан Уэллс, — широко улыбаясь, приветствует меня женщина в брючном костюме. Традиционный белый халат небрежно наброшен на плечи. Ее голос мне странно знаком. — Как вы себя чувствуете?
— Нормально, мэм. Мы знакомы? — отчего-то я натягиваю одеяло поглубже. Эта странная женщина с пышной волной черных волос — она словно насквозь меня видит.
— Конечно, капитан. Вы давали мне интервью сразу после теракта. Помните? Я Деми Бройде.
— Нет, не помню, — виновато отвечаю я.
— Это вполне объяснимо. Взрывы, дым, крики, вы были в шоке. Знаете, а вы уже герой. О вас все говорят. Наш канал — “новости-два” — дал о вас серию репортажей. Наш рейтинг — один из самых высоких на планете.
— Взрыв, — поправляю я.
— Что?
— Взрыв, не взрывы. Взрыв был только один.
— Это неважно, капитан, — отмахивается журналистка. — Прежде чем мы поговорим, не желаете чего-нибудь? Промочить горло, поесть?
— Я бы хотел одеться.
— Это легко устроить. Тем более, одетым вы будете смотреться более представительно. Одежду какого производителя вы желаете?
— Я... не знаю, — теряюсь я под напором этой непонятной дамы. — Я привык к комбинезонам. Летным или техническим. Удобная одежда. Тепло, сухо и снимается быстро. И еще ботинки.
— Понятно, капитан. Минутку, — и она что-то быстро диктует своей руке. Рука кашляет и отвечает: “Полчаса, Деми”. А потом еще: “Деми, Ганс опять напился. Назвал медсестру в холле иммигрантской свиньей. А охранника — вонючим гастарбайтером. И дал в морду оператору”.
— Какому? Кристиану?
— Нет, Бенедикту. Что мне с ним делать?
— Знаешь, сколько стоит взятка руководителю местной службы безопасности? Скажи Гансу, что он уволен. Разреши больничной охране вышвырнуть его так, как им нравится.
— Ясно, кхе-кхе, — кашель на руке Деми затихает. Она виновато жмет плечами.
— Люди совсем обленились. Слишком много иммигрантов. Никакого понятия о дисциплине.
— Я понимаю. Дисциплина — это главное, — говорю я, чтобы сделать даме приятное. Что-то отзывается в ней на эти бесхитростные слова. Я чувствую, как она становится более живой.
— Правда? Вы в самом деле так думаете?
— Ну да. На нашей базе сначала была дисциплина. Никто не пил и не дрался. Начальник базы так и говорил всем: “главное — дисциплина”. А потом его выкинули с базы. Вместе с охраной. И начался бардак. Кругом сплошь пьяные. И санузел почистить некому.
— Вы просто в душу мне заглядываете... Юджин. Можно, я буду вас так называть?
— Конечно, Деми.
— А где находится эта ваша база? Что вы там делали? Если, конечно, это не закрытая информация, — спохватывается она.