— Что, не нашел ничего? Хочешь, лупу дам? Да ты поверху не ищи. Всё, что на нем колдовского было, размотано и погашено. Наше счастье, они его подготовить полностью не успели. За этим делом мы их и застукали.
— А что здесь за камень?
— Это не камень, это окаменелость. Белемнит, «чертов палец», как их раньше называли. Слышал?
— Конечно, слышал, даже видел. Десятками. На наших холмах их полно. Только как они его обработали? Я сколько пробовал — или крошится, или структура резко выделяется, а здесь ровно просвечивает.
— Это ты у них при случае спроси. Дело в другом — такая окаменелость здесь дает двойной эффект. Сразу и магический кристалл, и что-то давно отжившее. Как кость, но еще более древнее. Древнее динозавров — или драконов, если хочешь. — Только после этих слов Александр обратил внимание на крохотные крылышки у змей. Опять драконы! — Не в этом дело, не в «чертовом пальце» и не в драконах. Ты к узору резному присмотрись.
Узор попросту был глубоко процарапан чем-то острым.
Александр вспомнил найденный летом посох — там резьба была выполнена куда лучше. Тщательно, неторопливо. А здесь — словно в спешке обозначили рисунок, не заботясь о красоте и даже о том, увидит ли кто.
— Да тут и резьбы почти нет. Смотреть не на что. Сам рисунок, по-моему, обычный. Это древнерусский стиль, с таким вот переплетением или я ошибаюсь?
— Не слишком. Такие узоры по всей Европе были распространены, но на Руси задержались дольше, это точно. И еще в Скандинавии, кстати. Но именно вот такой стиль, с листовидными углами — это наше… Не буду тебе читать лекцию по истории, не для того показываю. Ты сюда вот посмотри. — Палец Олега скользнул по лаку. — Видишь?
Плавные изгибы были словно изломаны. То ли по неумению, то ли по неосторожности. Рядом под лаком поблескивал на древесине след карандаша, продолжавший «правильный» узор, нарушенный неловкой рукой.
— Копировали с чего-то?
— Точно! Воспользовались готовым, где-то найденным или подсмотренным. А ведь на твоем посохе, летнем, этого не было. И резьба была куда лучше. Что на это скажешь, разведка?
— Что резчик другой. Или тот, прежний, куда-то исчез, или просто налаживают самостоятельное производство, пытаются повторить. Может быть, даже пробуют сделать таких побольше.
— Молодец, Сашка! И то и другое. Это копия, причем не самая удачная. Самое главное отличие — был неправильно вывязан глубинный узор, внутренний. Может быть, успей они довести дело до конца эта деревяшка и заработала бы. Иваныч говорит, даже узор мог бы глубже стать. Проявиться. Вовремя мы успели. — Олег не пытался скрывать свою радость. Обычно свои чувства он прятал и от глаз, и от верхнего зрения. На этот раз не стал.