— А что его здесь держит?
— Друзья. Друзья, товарищи, однокурсники, память о вольных студенческих годах. Свобода и культура. Это нам с тобой большой город дышать не дает, а ему еще в маленьких тесно. Да и подругу себе под стать здесь найти проще, у него требования — ого! Наша кровь чувствуется, «телки» не нужны. Там-то он будет первый жених, да только все первые невесты в таких местах уже расхватаны. Малолетка ему не нужна, а из школьных подруг его никто не ждет.
— Почему ты так думаешь? Хотя да — армия, учеба… хотел бы остаться дома, остался бы сразу.
— Вот именно. Или после университета вернулся
— Задача, однако. Можно только туда, куда нельзя. А третьего, случаем, не дано?
— Может, и найдет. Посмотрим.
— Смотри внимательно, Олег. Нутром чую — что-то с твоим парнем связано. Сам знаешь, нутро у меня чуткое.
— Знаю, знаю. Ладно, поговорили — давай заниматься делами. В Ярославле один колдовской клан на сторону Пермяка перешел, слышал?
— Слышал. Это который, Славичи?
— Нет, эти просто в стороне остались. Род Хорта. Они с нашими колдунами в родстве. Боюсь, как бы не переманили. Наши-то недовольны еще с тех пор, как у них строители капище перерыли, кому-то особняк с хорошим видом потребовался.
— Да-а, не хотел бы я в этом особняке жить…
— Так и заказчик не живет. Они еще хотели его могилу разрыть, да больно гранит тяжелый поставлен.
— Это что ж, они сами его и…
— Нет, конечно. Они его честно предупреждали, что место проклятое — не послушал, крутой очень оказался, еще и пригрозил. Не успел вселиться — его самого «заказали». Не наши, мы проследили — его же зам и деньги выделил. А колдунам теперь что толку-то — хоть снеси этот дом, сделанного не вернешь. Теперь они злятся на весь город, так что могут и прислушаться к родичам. Они и так место держали сколько могли — когда закладывали его, до города семь верст было, а теперь всё вокруг застроено, до трамвая десять минут хода…
* * *
Это была еще не настоящая осенняя грязь. Настоящая грязь прилипает к ногам, лапам, колесам, держит, с недовольным чавканьем отпускает добычу — всё равно никуда не денешься, завязнешь… Поздней осенью даже по лесным дорожкам не так-то просто пройти-проехать. Приходится выбирать местечко посуше, перепрыгивать, идти по кочкам — и всё равно время от времени будешь сдирать с ног липкие бурые гири-кандалы…
Но сейчас осень была не то чтобы ранней, но все еще золотой. Бабье лето подсушило землю, а быстрые дожди промочили лес ровно настолько, чтобы смыть пыль. Восемь копыт почти неслышно вдавливались в тропу. Ехавший впереди обернулся, блеснув сединой на виске: