…в это время уже начиналось противостояние Земли и Урала.
На Седьмой Терре вырос Райский Сад.
Древняя Земля запустила проект «Скепсис».
– В общем, – закончил Север, глянув в сторону моря, в туманящийся сиреневый горизонт, – до сих пор считалось, что мы впереди.
Полетаев встал и пошел к Птицу.
Шеверинский дернулся.
Димочка глянул на удачливого соперника косо и безжизненно. Выбросил окурок с балкона. Лилен злорадно думала, что рядом с Солнцем, который размером с гималайского медведя и косая сажень в плечах, Синий Птиц выглядит девочка девочкой, только сисек нет.
– Дмитрий Алексеич, – тихо сказал Солнце. – Спасибо.
– За что? – сплюнул Птиц.
– За то, что Света жива.
Димочка уронил крашеную голову с видом пророчицы Кассандры: «я знал, а вы не верили».
– Она второй раз песню упустила? – печально спросил он. – Или первый? А я не пять и не десять упустил. Не благодари раньше времени.
Солнце помолчал.
– Ты поможешь?
Птиц выгнул белую бровь.
– Я же объяснял, – процедил он сквозь призрак улыбки. – Я эгоцентрик. Я собирался пойти со Светкой на свидание, и я на него пойду.
Полетаев сжал пальцами переносицу.
– Ясно, – и обернулся к Таисии. – Тась, я так понял: жужжалки их монтированы были на э-план – раз, и на «крысу» – два. Армейский камуфляж много энергии жрет, на обычную «крысу» поставить трудно…
– Поставили, – покачала головой Таис. – Иначе спутники засекли бы «крысу» над питомником.
…Здесь-то Лилен понимала, в чем дело. У первой красавицы университета и начинающей актрисы накопился какой-никакой опыт. Да и профессия психолога обязывала. Димочка, в отместку за свою Лену-Кнопку, пытается отнять у Кости его корректоршу. Которую тот воспринимает как маленькую сестренку и совсем не хочет доверять ненормальному Синему Птицу.
Кайман вызвал индексную страницу планетной Сети. Нашел карту полушария, приблизил вид.
– Ну что? – вполголоса сказал он. – Сыграем?
«Аутоагрессия», – думал Птиц. Он не склонен был умножать сущности сверх необходимости и принял версию Тройняшки. Тем более что на своей шкуре не раз испытывал эту подлость, которую подкидывает корректору его нестабильная психика.
Флейта разозлилась и ушла. Не поняв, на кого злилась. Огрызалась на Полетаева, а ненавидела в это время себя саму. И все: хватило. Если обычный человек долго и упорно будет думать, что все плохо и чем дальше, тем хуже – ему действительно станет хуже. Если то же самое будет думать корректор…
Есть же гипотеза, что не было никакого эволюционного скачка.
Психически неустойчивые, вечно в ссоре с собой, социопатичные, с букетом «профессиональных» болезней психосоматического генезиса, когда врачи не могут лечить, потому что не могут поставить диагноз, – корректоры попросту долго не жили.