Двое постовых милиционеров – старший наряда сержант Минин и рядовой Варламов – в предвкушении скорого окончания смены неспешно прохаживались по рядам.
Настроение у обоих было хорошее – за день удалось состричь со зверей пятьдесят баксов и триста тысяч рублями. Зверями они называли кавказцев, которых здесь, на рынке, было хоть пруд пруди.
Стричь с них «капусту» было одним удовольствием. Разговор всегда получался коротким:
– Паспорт есть? Нет? А что есть? Удостоверение беженца? Это что за хрень такая? Где выдано? Почему фотографии нет? Откуда мы знаем, что это ты? Тут написано Мамед Ибрагим-оглы. Сам откуда? Из Нахичевани? Это, бля, не документ. Поехали с нами в отделение. Посидишь в обезьяннике, пока твою личность выяснят. Чего, не хочешь в обезьянник? Но вопрос-то как-то надо решать. Сколько-сколько? Ты что, нас так дешево ценишь? Ну вот, это другое дело. И чтоб я больше тебя здесь не видел.
Еще полгодика такой службы – и можно купить себе «жигуленок». Пусть не новый, но зато «пятерку». А если повезет, то и «семерочку».
Вон братки-белорусы гонят из Европы бэушные «Жигули» по сходной цене. У них там таможенные пошлины пониже будут, чем у нас.
А то, что работа собачья, так это можно и перетерпеть. В конце концов, эти торгаши тоже целый день на ногах. Вон сумки тянут. Давайте-давайте, вам за это хозяева деньги платят.
А кто хозяева? Все те же звери черномазые. У самих денег куры не клюют, но вечно жалуются, мол, торговля плохо идет, народ бедный стал, ничего не покупают.
Если народ бедный стал, то что же вы тут стоите целыми днями? Валите к себе в солнечный Азербайджан. Так нет же, не хотят. Лучше здесь русского человека грабить, чем там на своих горбатиться.
Оно и понятно, какие здесь проблемы? Одного снарядил за товаром, другого поставил на базаре. Контейнеры для хранения барахла тут же, рядом, в двух шагах от рынка, на пустыре. Притащил, затащил – и никаких проблем.
Бабы тебе наторгуют, а ты только «капусту» снимай. Они, эти азеры, хитрые, сами ни хрена не делают.
Но и мы не глупее. Наторговал – поделись с властью. А не хочешь – мы тебе быстро объясним, что к чему.
– А-а-а! – раздался страшный женский крик со стороны контейнерной площадки.
– Чего это там, Варламов?
Старший наряда повернул голову в ту сторону, где кричали.
– Не знаю, товарищ старший сержант, – пожал плечами рядовой. – Может, обокрали кого.
Крик повторился, все усиливаясь:
– А-а-а! Люди, помогите, кто-нибудь!
– Да чего они там разорались, мать их? – ругнулся сержант, глянув на часы. – У нас уже смена кончается.