Выход только один. Сбежать. В отчаянии оглядываю крохотную комнатку, которую обычно используют для хранения банкетной мебели. Окна нет. Пожарный выход в углу закрывает баррикада из стульев. Я пытаюсь сдвинуть их с места — бесполезно. А что, если перелезть?
Решительно ставлю ногу на стул. Потом вторую. С трудом удерживаю равновесие. Это все равно что карабкаться по веревочной лестнице. И чем выше я забираюсь, тем сильнее стулья расползаются. И кренятся. Чувствую себя частью Пизанской башни.
Остается залезть на последний стул. Я поднимаю ногу, и баррикада кренится все сильнее. Хватаюсь за спинку верхнего стула и замираю. Башня вот-вот рухнет и погребет меня под собой. Но не торчать же здесь всю оставшуюся жизнь. Придется рискнуть. Буквально запрыгиваю на последний стул, и…
— Что ты здесь делаешь? Как тебя…
— Помоги мне! — успеваю взвизгнуть я и лечу вниз.
— Господи! — Эд бросается вперед, и я падаю прямо на него.
Мы лежим среди стульев, Эд со стоном трет грудь. Похоже, ему досталось.
— Я нечаянно.
— Нечаянно, да? — уточняет он, с кряхтеньем поднимается и помогает встать мне. — В чем дело?
— Кажется, магические способности улетучились, — мямлю я, опустив голову, и с ужасом смотрю на дверь в банкетный зал.
— Совсем?
— Начисто!
Эд ничего не понимает:
— Вот так вдруг?
— Ну да. Я больше ничего не могу.
Он качает головой. Взгляд задумчив, точно он размышляет над планом спасения крупнейшей корпорации. Но на губах едва угадываемая улыбка.
— А как же чары Востока?
— Развеялись, — тихо говорю я.
— Разве так бывает?
— Почему нет? — Ковыряю пол носком туфли, лишь бы не смотреть на него.
— Ну так скажи им.
— Не могу! — в ужасе вою я. — Они решат, что я самозванка. Я же Великая Лара. Как я могу признаться в своей слабости?
— Ерунда.
— Не ерунда! Я просто не могу. Лучше раствориться. Или провалиться.
Снова лезу по стульям к пожарному выходу, но Эд хватает меня за ногу.
— Ты не уйдешь просто так, — твердо говорит он! — Бегство — это последнее дело. Надо что-то придумать. Пораскинь мозгами. И побыстрее.
— Ничего в голову не приходит, — хнычу я.
— Поиграй с ними. Преврати все в шутку. Не можешь читать мысли, пусть посмеются. А потом сразу уходи. Так ты останешься Великой Ларой. Если сейчас сбежишь, тогда тебя точно примут за самозванку.
Он прав. Хотя мне и не хочется это признавать.
— Ну хорошо, — говорю я наконец. — Пошли.
— Может, тебе нужно настроиться?
— Лучше сразу. Не хочу больше ждать. Будь что будет. А потом ты уйдешь со мной?
— Разумеется. А ты как думаешь? — Он снова едва заметно улыбается. — Ну все, удачи.