Девушка вновь содрогается от ужаса, и я в замешательстве наблюдаю, как она превращается в полупрозрачное существо. Будь она живой, упала бы в обморок, но что делать привидению? Несколько секунд я смотрю сквозь нее. Потом, будто приняв решение, она возвращается.
— Я не верю! Этого просто не может быть. Мне нужно мое ожерелье.
— Извини, — бормочу я беспомощно. — Ничем не могу тебе помочь.
— Ты должна остановить похороны. — Блестящие темные глаза впиваются в меня.
— Что? Как ты это себе представляешь?
— Останови их! — Я отворачиваюсь, но призрак тут же вырастает передо мной. — Давай!
Голос у нее возмущенный и требовательный, как у голодного младенца. Я ожесточенно верчу головой, пытаясь избежать ее взгляда.
— Останови похороны! Останови их! Мне нужно мое ожерелье!
Она колотит меня кулачками. Ударов я не чувствую, но все же вздрагиваю. В отчаянии пячусь назад, роняя стулья.
— Лара, что происходит? — тревожно вскрикивает мама.
— Все хорошо, — выдавливаю я, стараясь игнорировать вопли в моем ухе, и плюхаюсь на ближайший стул.
— Я вызову машину, — говорит дядюшка Билл тетушке Труди. — Все должно закончиться не позже пяти.
— Останови их! Останови их! Останови их!
Голос девушки срывается на пронзительный визг, у меня закладывает уши. Вот так и становятся шизофрениками. Теперь мне ясно, почему люди пытаются убить президентов. Я не могу от нее отвязаться при всем желании. Она как сирена воздушной тревоги. Этот крик невозможно больше выносить. Я сжимаю голову, пытаясь заглушить вопли, но все без толку.
— Остановитесь! Остановитесь! Вы должны остановиться…
— Ладно! Я скажу им! Только заткнись! — В отчаянии я вскакиваю. — Подождите! Остановитесь, пожалуйста! Мы должны прервать похороны! Остановитесь!
Все семейство дружно замирает, глядя на меня. Священница нажимает кнопку на спрятанной в стене деревянной панели, и орган смолкает.
— Остановить похороны? — выдавливает мама.
Я молча киваю. Честно говоря, чувствую себя полной идиоткой.
— Но почему?
— Я… э-э-э… Полагаю, ей еще не пришло время отойти в лучший из миров.
— Дорогая, — вздыхает папа, — конечно, ты не в лучшей форме сейчас, но… — Он поворачивается к пасторше: — Я прошу простить нас. Моя дочь в последнее время немного не в себе. У нее проблемы с другом, — шепотом добавляет он.
— Дело вовсе не в этом! — протестую я, но все меня игнорируют.
— Ага. Я понимаю, — сочувственно кивает пасторша. — Лapa, сейчас мы закончим похороны, — объясняет она мне как трехлетке, — а потом попьем чаю и поболтаем по душам. Как вам такое предложение?
Она нажимает кнопку, органная музыка возобновляется, минуту спустя гроб со скрипом начинает двигаться, еще немного — и он исчезнет за занавеской. Позади я слышу глубокий вздох и…