«Не более 450 метров для пробега»-прикинул он. «В Германии любая полоса короче 800 метров считается непригодной для посадки стодевятого.»
Ему оставалось только усмехнуться про себя:
«Если тебе не удастся посадить свой тарантас на самом краю поля и сразу же начать притормаживать, то ты со стопроцентной гарантией разобьёшься об берег той речушки.»
«Садись точно на посадочный знак!»
«Посмотрим, что из этого получится!»-ответил Хенн, а про себя подумал:
«Надо полностью сконцентрироваться. Не смотреть на красную лампочку. Первый же заход на посадку должен получиться- на второй возможно просто не хватит бензина.»
— Аккуратнее, я сказал!
«Если б он только мог заткнуться…»-подумал Хенн-«Я знаю не хуже его, что эта игра может стоить головы. Скапотировавший 109 — это как правило сломанная шея пилота.»
Жёлтое поле неслось навстречу. Он надавил на педаль и придал машине небольшое скольжение, чтобы погасить лишнюю скорость.
«По идее надо садиться на скорости 180, иначе свалишься.»
Однако сейчас он летел на 165, продолжая ровно держаться в воздухе.
«Как нас всех, оказывается, обманывали в лётной школе, рассказывая про параметры безопасности полётов.»
Внезапно Хенн успокоился. Посадочный крест прыгнул ему под колёса. 109 подскочил, начал было заваливаться, но потом колёса покатились по земле. Он надавил на тормоза. Громыхнуло, заскрипело, застучало. Хенн потянул ручку к животу и нажал на тормоза так, что они только слегка попискивали. Машина остановилась.
«Что ж, на этот раз получилось»- проворчал он, дал снова газ и попытался освободить посадочную полосу. Но его 109 стоял, как приклеенный. С грохотом и треском он сдвинул самолёт с мёртвой точки, откатил в сторону и заглушил мотор. Потом вылез из кабины и получил неприятный сюрприз. У самолёта пострадала почти половина задней части фюзеляжа. Последний шпангоут корпуса под рулём высоты был перебит и оторван. Тросы рулей высоты лежали почти на земле. Однако всё остальное было на месте.
«Это из-за аварийного торможения»- решил Хенн.
Резервный аэродром- это поле, где ещё на половину своей высоты торчали остатки стеблей злаков (сицилийцы срезали только самые верхушки колосков с зёрнами, а стебли оставляли торчать в земле до седующего года), был весь усыпан камнями. Наименьший был размером примерно с кирпич. Такой камень при торможении и оторвал ему хвостовое колесо вместе с изрядным куском фузеляжа. Неважно- он сел! Датчик топлива показывал нуль и под ногами снова была земля!
Над полем кружили ещё две машины. Прилетели майор с адьютантом. Херберт уже сел. Остальные машины тоже приземлились, Хенн указывал им безопасное направление пробега, свободное от камней, и они не пострадали.