Важный разговор состоялся назавтра. Павлик рассказал о нем своей невесте. Он не на йоту не солгал ей, нет… Но и всей правды не сказал.
Степан застал Павлика, когда тот возился возле своего книжного шкафа — разбирал поставленные на ребро магнитофонные записи.
— Ты стал прямо какой-то неуловимый, — весело сказал Степан, глядя с высоты своего роста вниз, на аккуратно причесанную голову соседа, который, сидя на корточках, продолжал свое занятие, словно никакого Степана в комнате не было. — Третий день не могу тебя застать!
Павлик поднялся на ноги. Вытащив из футляра ролик, он зарядил им стоявший на столе «Грундиг».
— Соскучился?
— У меня к тебе срочное дело.
— А я и говорю — соскучился. По скрипке Страдивари. — Павлик нажал клавиш, ролики беззвучно завращались.
Степан вынес удар, как солдат.
— Ты уже знаешь…
Тут в беседу вступил третий участник — Шарль Азнавур со своей «Изабеллой».
— Помолчи, — попросил Павлик.
…Песня замерла, но даже решительный Степан, которому было не до Азнавура с его умершей возлюбленной, не рискнул возобновить атаку сразу.
— Ладно, — сказал он наконец. — Ясность так ясность.
Павлик смиренно сел в кресло, подняв глаза на гостя.
— Ты же все равно продашь скрипку. Рано или поздно. Верно?
— Я внимательно слежу за нитью твоих рассуждений, — уверил Павлик.
— Точно продашь. Тебе она ни к чему. А деньги за нее дадут большие. Так почему не уступить ее мне? Я ж все-таки свой человек. И — музыкант…
— Как мы все-таки мало знаем друг о друге, — задумчиво проговорил Павлик. — Вот ты свой человек, а я ни разу не видел тебя в деле. В деле, так сказать, твоей жизни… Да… Значит, ты намерен аккомпанировать на скрипке Страдивари огненным пляскам своего ансамбля?
— Ну, почему же? — Степан слегка, самую малость смутился.
— Может, тебе предложили сольное турне по пяти континентам? Нет? Для чего же тебе великий инструмент?
— Так продам! — вырвалось у Степана. — Найду настоящего покупателя.
— А личными суверенными усилиями я, по-твоему, не смогу обойтись?
— Но ведь ты никого в музыкальном мире не знаешь. Тебе же придется обращаться к маклерам. Они сдерут с тебя три шкуры! У меня же возможности, связи, понял? Мы станем с тобой богатые парни!
— Правильно ли я понял, что вы, сэр, хотите на мне заработать?
— Но ведь и ты заработаешь тоже! — уверил Степан.
— Ах, «тоже»…
— Ну чего ты ломаешься?
— Ладно, — сказал Павлик. — Только не нужно так много страсти. Сколько ты предлагаешь?
Вот тут-то и началось то, что Павлик, передавая суть дела Лене, назвал «игрой на повышение».
— Слушай меня внимательно, — остановил Павлик Степана. — Скрипка стоит двадцать тысяч. Но ты свой человек и наперсник моего золотого детства. Поэтому я желаю получить десять тысяч рэ, а остальное меня не касается. Я выразился понятно?