– Знаю, но не могу проверять это на О'Ши. Хочешь чего-нибудь выпить? – Он сделал гостеприимный жест в сторону стола.
– А что у тебя есть?
– Я пил водку. Теперь, пожалуй, переключусь на кофе.
– А можешь сделать водку с тоником?
– Могу, но без тоника, – усмехнулся он.
– Томатный сок?
– Нет.
– Клюквенный?
– Только водка.
– Крепкий орешек Гарри.
Он пошел на кухню, чтобы сварить кофе, и слышал оттуда, как Рейчел выдвинула стул и села. Когда вернулся, то увидел, что она разложила все файлы и лист с заметками.
– Ты уже провел какие-нибудь изыскания по поводу имени? – спросила она.
– В процессе. Завтра начнем пораньше, и, надеюсь, к десяти, когда начнется допрос этого парня, мы будем кое-чем располагать.
Рейчел подождала, пока Босх сядет напротив.
– Готов?
– Да.
Она чуть подалась вперед, наклонившись над своими записями.
– Кто бы он ни был, как бы его ни звали, он, несомненно, хитер и искушен в аферах и манипуляциях, – начала Рейчел. – Прежде всего посмотри на его габариты. Маленький рост, субтильное телосложение. Это означает, что, пускаясь в преступление, ему неизбежно приходилось быть хорошим актером. Умел заманить свою жертву, заставить ее пойти с ним. Это ключевое обстоятельство. Вряд ли он применял физическую силу – во всяком случае, не сразу. Для этого он слишком невелик. Он действовал хитростью, обаянием и был в этом, очевидно, достаточно искусен. Ведь даже если девушка только сошла с автобуса на Голливудском бульваре, средь бела дня в людном месте у нее все равно срабатывает инстинкт самозащиты: какая-то осторожность, подозрительность, определенная уличная хитрость. Но он оказывался хитрее.
– Да, пожалуй, – согласился Босх. – Уличный лохотроншик.
Рейчел кивнула и указала на стопку бумаг:
– Я тут немного полазила по Интернету. В средневековом эпосе часто описывают Рейнарда-лиса как принадлежащего к духовному сословию, способного добиваться расположения своих слушателей, обольщать, подманивать, чтобы потом схватить. В те времена духовенство – а мы говорим о двенадцатом веке – являлось в обществе непререкаемым авторитетом. В наши дни все было бы иначе. Весом и полномочиями у нас обладают представители власти, а они особенно заметно представлены полицией.
– Он мог выдавать себя за копа?
– Просто как вариант, но не исключено. Он должен был прибегать к чему-то действенному.
– Как насчет оружия? Или денег? Он мог просто потрясти зелеными бумажками. Женщины вполне могли польститься на деньги.
– Думаю, это было нечто большее, чем оружие или деньги. Чтобы пустить их в ход, необходимо сначала подманить человека. Деньги не снижают порог бдительности. Это должно быть что-нибудь иное. Какой-то его специфический стиль, рисунок поведения – либо сильнее, чем деньги, либо в дополнение к ним. А когда жертва подходила достаточно близко, тогда уже можно было пускать в ход и оружие.