успокоила она себя. Не помогло.
Она высунула голову из-под стола. В глаза бросилась фотография в рамочке. Мельком скользнув по ней, Алекс вдруг всмотрелась повнимательней. Шаланна Норт с застенчивой улыбкой. На другом краю стола — желтоватый листок бумаги. Тоже в рамочке. Слишком далеко, чтобы разглядеть.
А в самом торце, под нависающей книжной полкой, — маленькие очки в роговой оправе, розовая беретка и маленькая девичья беленькая сумочка. Алекс с замиранием сердца разглядывала всё это. Ребенок продолжал плакать.
Вокруг ничего подозрительного. Глубоко вздохнув, она все-таки решилась выбраться из-под стола, найдя себе новое укрытие под барной стойкой на кухне.
Здесь было темнее.
— Мы одинаковые, ты же знаешь, — услышала она голос Габриэля Дэвиса. Он говорил совершенно спокойно, сосредоточенно, уверенно. — Мы оба инфицированы Барнсом Бровардом. Ты хочешь убить меня, потому что надеешься, что это тебя остановит. Именно поэтому я убил Барнса. Но этого не остановить. Этого. Не остановить. Никогда.
— Ты должен оставить меня в покое, — заговорила женщина. — Я сделала с Чарли то, что должна была сделать, чтобы остановить его. Такие, как ты, отняли у меня моего сына и научили его всяким мерзостям. А теперь, после всего этого, ты угрожаешь мне. Ты заставляешь меня снова о нем думать. Это нечестно. Ты использовал свой шанс. Ты должен меня оставить.
Алекс не могла заставить себя сделать ни шагу. Ее трясло.
— Моей задачей было остановить Барнса Броварда. Я о тебе даже понятия не имел, Марджори. — Голос Дэвиса был жутко, самоубийственно-спокоен. — Но сейчас я могу тебе помочь. Я могу помочь тебе получить помощь.
Марджори Кассетти рассмеялась. В голосе звучали страх и паника. Алекс приняла вертикальное положение и вышла из-за угла. В конце холла она увидела закрытую дверь. Видимо, спальня. Голоса доносились оттуда. В щель на полу пробивался электрический свет. Сделав три шага, она вновь застыла. Просто толкни ручку, Хоббс, приказала она себе. Пальцы дрожали и не слушались.
Грохнул выстрел. Алекс, застигнутая врасплох, упала ничком. Однако в двери не оказалось пулевого отверстия, а ухмыляющаяся Марджори Кассетти не появилась на пороге.
Выстрел был в комнате. Едва прошел звон в ушах, Алекс услышала стон Дэвиса.
Ребенок продолжал заливаться слезами.
— Бери, — произнесла женщина за дверью.
Алекс, прижавшись щекой к ковру, увидела белые теннисные туфли. В нескольких футах от нее на полу лежал Габриэль Дэвис, широко раскрытые глаза смотрели в сторону туфель. На боку расплывалось красное пятно.