Коронер[3] неприятно долго возится с трупом, пересчитывая раны. Хорошо бы подойти поближе, разглядеть как следует, но без Марковски на это можно не рассчитывать. Придется ждать фотографий Роба.
Парень в кепке возник в считанных десяти футах. Он смотрел прямо на нее; в свете фонарей Алекс прочитала надпись на кепке: «Возьми и сделай!»
Вспышка фотокамеры высветила его лицо. Огромные глаза неотрывно смотрели на нее.
О Боже, это Габриэль Дэвис. Ей показалось, что он прикоснулся к ней — опаляющий жар, волна страха. Он двинулся к ней.
Я могу убежать, отчетливо прозвучало в голове. Могу спрятаться в своей машине. У меня преимущество в расстоянии.
Гарри Вердан находился в своей машине. Она прижалась спиной к холодному металлу кузова фургона и стала ждать.
— Вы когда-нибудь бываете дома? — произнес Дэвис, проходя мимо. Алекс обнаружила, что непроизвольно двинулась за ним следом. Коленки подкашивались, но она как-то умудрялась передвигать ноги.
— Нет, — ответила она и мысленно добавила: отныне — никогда. — А вас что сюда привело? Профессиональное любопытство?
В желтоватом электрическом освещении и призрачном свете луны он показался ей очень бледным. Растерянным. Она искала причину его растерянности, пока какая-то разворачивающаяся машина не ослепила их светом фар.
Бледный, понятно. Она почувствовала его запах — сладковатый запах мыла, воды и освежающего лосьона. Он только что принимал ванну. Или душ. Во всяком случае, все это почти полностью перебивало исходящий от него запах озона.
— Как эксперт эксперту, мисс Хоббс, скажите — кто там в машине?
— Который живой, тот коронер.
Дэвис остановился так резко, что заскрипели подошвы. Он обернулся. Лицо не изменилось.
— Прошу, Александра, оставьте ваши шутки. Мне не до них, честное слово. Кто там?
— Гарри Вердан.
Дэвис тихо выдохнул и закрыл глаза. Выглядел он ужасно — бледный, постаревший.
Алекс молча стояла и смотрела на него. Когда он наконец открыл глаза, прошла целая вечность. Глаза были помертвевшими. Сплошные зрачки.
— Гарри был со мной три часа назад, — сказал Дэвис.
— Вы труп, — сказала Алекс, сдувая пенку с кофе. — Как только они на вас выйдут, а в этом вы можете не сомневаться, я ничего уже не смогу сделать.
— Я не убивал, — повторил Дэвис. Проследив, как она отпила глоток, он тоже поднес к губам чашку. На этот раз Алекс положила всего три порции сахара, и на столе, соответственно, валялись шесть использованных пакетиков. Сливки она заказывать не стала, а потому Дэвис тоже обходился без них. Похоже, ему было все равно, хотя на ее вкус кофе был пережарен и сильно горчил.