Ответом ему был краткий смешок.
— Какая великолепная демонстрация равнодушия! — Ракоци покачал головой. — Ну-ну, старый друг, не сердись, я вижу, что ты встревожен. Чтобы тебя хоть как-то утешить, скажу, что мне тоже не по себе.
— Но это никак не мешает вам здесь оставаться, — заметил угрюмо Роджер.
Ракоци похлопал рукой по шкатулке.
— А куда нам податься, скажи! На войну? К дикарям? В Новый Свет? — Он ронял вопросы один за другим совершенно будничным тоном, потом с неожиданной горечью заключил: — Россия, Европа — разницы нет.
— Но мы почему-то предпочитаем Россию. — Роджер переступил с ноги на ногу и потупил глаза.
Последовала короткая пауза.
— Возможно, ты прав, а я полный глупец, — вздохнул Ракоци, потирая виски.
— Это не так, — сказал Роджер.
— Так, — вскинулся Ракоци. — Так. Этого у меня не отнимешь. И все же я тут исполняю свой долг, а алчность русских придворных, — он опять указал на шкатулку, — служит нам хоть какой-то защитой. Курочку, несущую драгоценные яйца, никто в обиду не даст.
— Отец Погнер с радостью освободил бы вас от всех ваших обязательств, — заметил, глядя в сторону, Роджер.
— Мои обязательства имеют отношение к Стефану Баторию, а не к нему, — возразил Ракоци скучно. Блеск в его темных глазах внезапно угас, а в лице проступила усталость. — Стефан Баторий приветил меня в дни изгнания, что для монархов большая редкость. Я должен хранить ему верность хотя бы из одной признательности за то.
Роджеру, служившему Ракоци почти шестнадцать веков, не раз приходилось выслушивать подобные рассуждения, и все же он осмелился возразить.
— Разумеется, король Стефан не полагает, что вы тут засидитесь перед лицом прямой угрозы для вас.
Ракоци засмеялся.
— Разумеется, полагает — и даже не сомневается в том. Вот почему он и составил посольство не только из иезуитов. — Он встал и убрал укладку с топазами в секретер. — Но ты прав: меры предосторожности надо принять. Для начала вели нашей челяди не пускать Юрия на порог. Естественно, это даст пищу для пересудов, однако другого выхода у нас нет.
— А ваша жена? — поинтересовался вскользь Роджер.
— Ксения? — Глаза Ракоци словно подернулись поволокой. — Что ты имеешь в виду?
— Не следует ли приставить к ней охрану?
— А где ты найдешь верных слуг? — Ракоци усмехнулся, но тут же нахмурился. — Тут я не знаю, как быть. Самая большая опасность для нее исходит от родственников, но я не могу запретить им видеться с нею.
— Зато вы можете запретить ей покидать пределы вашего дома. Никто не усмотрит в том ничего странного. Здесь многие женщины живут очень замкнуто.