— Майор, мы видим Рэмбо, но он не один.
Мэрдок, казалось, лишился дара речи, но быстро взял себя в руки.
— Как не один? — спросил он в недоумении. — С ним агент?
— Нет, — ответил Гаррисон. — Судя по всему, с ним военнопленный. Он, наверное, нашел одного из наших. Что делать, майор? Я жду приказаний. Торопитесь, их окружают!
На площадке показались солдаты. Штурман не выдержал и выпустил из пулемета длинную очередь. Солдаты бросились врассыпную. Рэмбо не мог понять, почему вертолет висит над площадкой и теряет драгоценные секунды.
Мэрдок в штабе нервничал оттого, что не мог при людях, которые слышали начало разговора, отдать приказ Гаррисону возвращаться. А время шло — ведь могли обстрелять и вертолет. И тогда он, вне себя от ярости, затопал ногами.
— Вон отсюда! Все вон отсюда! Быстро!
Солдаты и офицеры, опрокидывая стулья и бутылки с водой, бросились к выходу, не понимая, что могло случиться. Мэрдок вырвал у радиста микрофон, а самого отшвырнул плечом.
— И вы вон отсюда!
Когда радист выбежал за дверь, Мэрдок перевел дыхание и, пытаясь казаться спокойным, проговорил:
— Гаррисон, немедленно прекращайте операцию и возвращайтесь на базу.
Гаррисон не удивился. Теперь он понял, что имел в виду Мэрдок, когда дважды упомянул об эксцессах: ему не нужны были военнопленные. Но пилот был исполнительным офицером и подчинялся Мэрдоку. Поэтому, чтобы в дальнейшем не было недоразумений, попросил:
— Повторите приказ, я вас не понял.
— Приказываю немедленно прекратить операцию, — раздельно и четко произнес Мэрдок, — и возвращаться на базу.
Гаррисон повернулся к Траутмэну.
— Господин полковник, я получил приказ возвращаться. Траутмэн выхватил у Гаррисона микрофон.
— Мэрдок, какого черта! Мы их видим! Я пошел вниз! Траутмэн бросил микрофон и хотел перехватить у Гаррисона управление. Но Гаррисон подставил ему спину и бросил взгляд на штурмана.
— Штурман, арестуйте полковника.
И в следующее мгновение Траутмэн почувствовал, как в его правый бок жестко уперся ствол пистолета.
— Спокойно, полковник. Никуда вы не пойдете, и не мешайте работать пилоту.
Траутмэн опустился в свое кресло и закрыл ладонями лицо.
— Сволочи!.. Сволочи… Там люди, там наши люди…
Ему никто не ответил. Траутмэн понял, что его втянули в какую-то грязную игру, в которой и он, и Рэмбо оказались всего-навсего подставными фигурами. И это было отвратительно, гадко. И если его хоть что-то успокаивало, то только то, что Рэмбо жив, а значит, не все еще потеряно. Он открыл глаза и увидел пистолет, который продолжал держать в руке штурман.
— Уберите свою железку, — сказал он штурману. — А то как бы я не размозжил вам ею вашу глупую башку.