– А, вот она и сестра! – сказал Васильев. – Потрудитесь сейчас же отпустить для больных молока и яиц!
– Я сказала, не будет вам ничего! Вперед будете выписывать с вечера!
Маленькие, черные глаза Васильева свирепо выкатились и заворочались.
– Вы, барышня, понимаете, что вы такое говорите?.. Сестра! Я, старший ординатор, приказываю вам немедленно отпустить для больных молоко и яйца!
– Ни молока, ни яиц вам не будет! – отрезала Новицкая и вышла, хлопнув дверью.
Больные солдаты в недоумении смотрели. Васильев пошел к главному врачу. Султанов пил кофе с каким-то полковником.
– Господин главный врач! Позвольте узнать, это по вашему приказанию решено проморить сегодня слабых больных голодом?
– Что такое? В чем дело? – поморщился Султанов. – Что за вздор вы говорите?
Он распорядился выдать молоко и яйца.
Команда султановского госпиталя голодала. Наш главный врач крал вовсю, но он и смотритель заботились как о команде, так и о лошадях. Султанов крал так же, так же фабриковал фальшивые документы, но не заботился решительно ни о ком. Пища у солдат была отвратительная, жили они в холоде. Обозные лошади казались скелетами, обтянутыми кожей. Офицер-смотритель бил солдат беспощадно. Они пожаловались Султанову. Султанов затопал ногами и накричал на солдат.
– Не знаете порядка? Вы должны передавать мне ваши претензии через смотрителя!
По удивительным военным правилам, если я жалуюсь на своего начальника, то жалобу свою я обязан подавать ему же. Наиболее смелые солдаты отправились к смотрителю, изложили свои претензии на него и попросили передать эти претензии дальше.
– Вот вам претензии! Вот вам «дальше»! – ответил смотритель и нагайкою избил жалобщиков.
Солдаты видели постоянно пирующих в их госпитале генералов и понимали, как бессмысленно ждать от них заступничества. И ходили они, – угрюмые, молчаливые, вечно какие-то взъерошенные, и на них было тяжело смотреть.
Султановский госпиталь начинал входить в славу не только в корпусе, но и во всей нашей армии. Повсюду рассказывали о выходках Султанова и Новицкой, об их всемогуществе. За глаза ругали, в глаза были вежливы и предупредительны. Никаких законов, никаких приказов для Султанова не существовало. Из штаба корпуса то и дело приходили в наши учреждения приказы, – то прислать в штаб по десяти повозок для перевозки в штаб фуража и дров, то передать в штаб из хозяйственных сумм по нескольку сот рублей на приобретение для штаба стереотрубы или экипажей-американок. Все учреждения, разумеется, немедленно исполняли приказы, Султанов же оставлял их даже без ответа.